Они оба оглянулись на Роммеля. Тот остановился у нижних ступенек и явно замялся, не зная, как преподнести жене свой уход, как его объяснить, не вызывая при этом никаких особых эмоций, проявления которых он не только не терпел, но и всячески пресекал. Именно поэтому и сам сцены прощания устраивать не решался, хотя на душе было муторно и гадко.
— Ты отправляешься в Берлин? — чуть подалась к нему Люция, однако руку от камина так и не оторвала, словно опасалась, что потеряет сознание.
— В Берлин, — машинально ответил Эрвин.
— Без вещей?
— Собственно, в Берлин мне предстоит отбыть чуть позже, — пробормотал фельдмаршал, чувствуя, что запутывается в своих объяснениях. — Сейчас я всего лишь провожу господ генералов. Они торопятся. Мы немного проедемся в машине, посмотрим окрестности. Всего несколько минут.
— Всего лишь несколько минут, — подтвердил Бургдорф, переглянувшись с Майзелем.
Они прекрасно понимали., что фельдмаршалу следовало бы дать несколько минут для прощания, но в том-то и дело, что это прощание нужно было как-то мотивировать, а к этому ни себя, ни Лиса Пустыни они так толком и не подготовили.
Неизвестно, как бы каждый из этих четверых повел себя в поисках выхода из этой странно затянувшейся сцены прощания, если бы наступившее молчание не было разорвано резким телефонным звонком. Аппарат находился здесь же, в гостиной, в небольшом полукруглом углублении, которое с внешней стороны было обозначено декоративной башней. Но понадобилось несколько напряженных мгновений, чтобы из всех, кто с удивлением и нерешительностью смотрел на телефон, к нему решилась подойти хозяйка поместья.
— Здесь Люция Роммель, — молвила она, не отрывая взгляда от уже сделавшего несколько шагов в её сторону мужа. — Слушаю вас, штандартенфюрер. Да, генералы Бургдорф и Майзель всё ещё у нас в доме. Почему до сих пор гостят? Не знаю, но мы рады были принять их.
— Это ещё кто такой?! — довольно громко проворчал адъютант Гитлера, вопросительно глядя при этом на «героя Африки». Ему явно не нравилось, что кто-то там интересуется его присутствием в Герлингене. Однако Эрвин в это время с надеждой смотрел на трубку в дрожащей руке супруги.
— Да, вместе с фельдмаршалом они собираются куда-то уходить. Этого я не знаю, очевидно, в Берлин. Впрочем, передаю трубку самому фельдмаршалу.
Не успела она произнести это, как Роммель буквально метнулся к телефону, выхватил трубку, проговорил: «Здесь фельдмаршал Роммель», однако ответа не последовало, и все попытки фельдмаршала как-то оживить телефонную связь ни к чему не приводили.