Ещё через несколько минут Родль доставил оберштурмбаннфюрера фон Шмидта на одну из конспиративных квартир диверсионной службы СД.
Лестница чёрного хода в старинном особняке, едва заметная узкая дверь, мимо которой можно было трижды пройти, не заметив; две небольшие комнатушки, из одной из них замаскированный ход вёл на чердак… Всё в этой квартире представало серым и неприметным. Однако озарял её своим присутствием золотоволосый гигант с четко очерченным эллинским лицом, плечами циркового борца и могучими ручищами, которые, встав посреди гостиной во весь свой рост, властно положил на грани офицерского ремня.
— Какое знакомое изваяние! — не мог сдержать своего восхищения барон фон Шмидт, опытным глазом бывшего боксёра оценив мощь и красоту телосложения представшего перед ним полковника вермахта. Нет, Шмидт и в самом деле мысленно признался себе, что никогда не видел красавца, равного этому мужчине.
— Насколько мне известно, с оберстом Курбатовым вы, барон, уже знакомы, — тоном дворецкого произнёс Родль.
— Имел честь. — Сняв фуражку, поскольку оберст стоял посреди комнаты без головного убора, Шмидт приветствовал русского диверсанта весьма неуклюжим кивком массивной, заметно суженной к темени головы. — Рад видеть, господин оберст.
— Корсиканские корсары Роммеля вновь сходятся под пиратскими парусами, — сдержанно улыбнулся Курбатов.
— Кем только меня после операции по захоронению сокровищ фельдмаршала, носившей странное название «Бристольская дева», ни называли. В том числе и корсиканским корсаром Роммеля.
— Обязан напомнить, что полковник, князь Курбатов — бывший командир русского диверсионного отряда, который…
— Я в курсе, Родль, — прервал его барон. — Мне приходилось слышать об этом сибирском рейде, в том числе и от самого диверсант-полковника.
— Если бы вам представилась возможность читать русские эмигрантские газеты, там о князе — взахлёб. По просьбе Скорцени, некоторые статьи были специально переведены на германский. Они впечатляют.
— Не следует акцентировать внимание на делах прошлых лет, — сдержанно предостерёг гауптштурмфюрера Курбатов.
— Смею возразить, господин оберст. Время вашего знакомства тоже должно быть использовано рационально, — молвил Родль. — Представляете себе чувства истосковавшихся по родине русских аристократов, — вновь обратился он к фон Шмидту, — когда они вдруг узнают, что из глубины Сибири, с дикого Востока, к ним явился этот молодой белогвардейский, как говорят русские, офицер, князь! Словно бы пришёл из красивой легенды, из вечности. Но хватит эмоций. Садитесь, господа, разговор наш будет недолгим. Господин оберштурмбаннфюрер, — продолжил он, когда собеседники уселись в приземистые кресла, — вам придётся провести в этих апартаментах ещё, как минимум, трое суток.