Умерший в больнице охранник - Стас. Вот так. Владимир не явился, и Стас погиб вместо него.
* * *
Сообщение брата Катя получила в день отъезда в Лос-Анджелес. Утром рядом с ее тарелкой - два послания. Одно от Вовки, второе от Димки. Начала с Димкиного - никаких новостей, все в порядке, погода хорошая, - да какое ей тут дело до их погоды?! - Кате он желает ни пуха, ни пера (написано латиницей: "ni pukha, ni pera"), уверен, что операция на этот раз даст нужный результат. И, разумеется, - "Love, Dima".
Формально до невозможности. Сухо - не то слово. Но с другой стороны, а как он еще может писать на работе, да еще по-английски? А вдруг... эта все проверяет, а когда писал, топталась рядом? Что ж... Катя и ответит в том же духе - спасибо на добром слове, через два часа уезжаем, буду в клинике, боюсь, переписка естественно прервется. На какое-то время... На какое же? Сказать пока не могу, думаю, около месяца. Может, больше. С наилучшими пожеланиями. Взаимное Love.
Вот так, без сантиментов - тем более, какие тут могут быть сантименты?
Письмо брата...Что они там, сговорились? Буквально списано с Димкиного: погода, нормально, "ни пуха"...
Ладно. Ладно-то ладно, а черт бы его побрал, этого Димку! Здесь ей, конечно, его очень не хватает - точно руку отрезали. Что и естественно: все же столько лет... каждый день вместе, каждая мысль общая. И привычная, железобетонная уверенность в его верной и бескорыстной любви. Безответной, да! Если иметь в виду любовь в полном смысле слова. Но вел он себя тактично и бережно. Никто, между прочим, не заставлял. А потом вдруг - все. Как говорит Вовка, "с концами"...
Видимо, тело все же сильнее духа. По крайней мере, у него. Да, наверное, и у всех. Почти. Впрочем, все это еще можно проверить. А неприязнь к той девице, которую, скорей всего, просто используют, несправедлива. Девицу надо пожалеть. У нее, Кати, духовное всегда стояло НАД, но это не дает права судить других, у которых ПОД. Тем более в ее-то ситуации.
Ночью она написала стихи:
Мы ночью говорим с моей Любовью
О к дереву привязанных домах.
Она присядет возле изголовья,
Спокойная, седая, как монах.
Любовь ушла наутро, словно странник,
Был слышен шум взлетающих ракет.
Спрoсила на пpoщанье, ктo избранник.
Нo чтo мoгла сказать я ей в oтвет?
А надo мнoй летели, как кoметы,
Сopвавшиеся с пpивязи дoма.
Любовь ушла... Не дoждалась oтвета.
Пускай теперь oтветит мне сама.*(*)
А в самом деле, кто избранник? Появится ли когда-нибудь? Вдруг не появится, и она делает жуткую глупость, отказываясь от Димкиной любви и сама толкая его к той? Впрочем, это все - после.