— Все ясно, — не слушая это смакование пыток, заключил вест. — Знаем мы, где здесь у них храм, бывали уже…
— Нет, не знаете! — мелко захихикал сектант. Игра с растерянными врагами нравилась ему все больше, — Был здесь храм, неподалеку, да разрушил его злобный демон. Не понравилось ему наше подношение — гнилая плоть попалась…
Зигфрид с Книжником переглянулись. Под «демоном» этот парень явно подразумевал боевого робота класса «раптор», разметавшего подземный алтарь «властелинов». Он сильно удивился бы, узнав, что от той самой «гнилой плоти», что так не понравилась «демону», зависит сейчас его жизнь. Что ж, так, из слухов и игры воображения, разгоняемой наркотиками, и рождаются великие религиозные мифы.
— Но чудовищам не устрашить нас, — бормотал пленник. — У нас не один храм. И мы быстро найдем, на какой алтарь пролить юную кровь. Алтарь Храма Небесной Чаши с удовольствием впитает ее…
— Где этот «Храм-Чаша», говори! — резко потребовал Зигфрид.
Сектант изменился в лице. Понял, наверное, что сболтнул лишнего. Заморгал часто, принялся озираться, будто искал поддержки у каких-то невидимых сил.
— Теперь мы знаем, как называется ваше святилище, — мстительно сказал Книжник. — И мы найдем его рано или поздно.
— Вот именно — «поздно», — хихикнул плененный «властелин». Не успеете вы найти ее, не успеете. Скоро от нее лишь требуха да кости останутся!
Книжник с трудом подавил в себе желание врезать пленнику. В семинарии учили, что это недостойно цивилизованного человека. Для того, мол, и стоит Кремль, чтобы цивилизацию хранить да это самое достоинство. Хотя следовало бы подавить в себе природное чистоплюйство да заехать от души в эту наглую, разрисованную погаными рисунками рожу. Любой дружинник наверняка бы так и поступил.
— Значит, так, — негромко заговорил Зигфрид. Присел рядом с пьяно улыбавшимся сектантом, глядя мимо него в темноту. — Поведешь нас к этому Храму, и поведешь быстро. Так, чтобы я видел впереди только твои мелькающие пятки. И если мы не успеем — я сам принесу тебя в жертву. Только не демонам твоим, а кремлевскому богу. И попадешь ты не на Небесное, а совсем в другое кольцо, что имеет свойство сжиматься от страха.
Впервые Книжник увидел, как пленного перекосило от ужаса. Пропала куда-то блуждающая улыбка, в глазах появилась ясность. Видимо, перспектива стать жертвой во имя ненавистного Кремля была для него посильнее страха смерти.
— Я не могу… — пролепетал «властелин».
— А ты попробуй, — подбодрил его Зигфрид и посмотрел пленному прямо в глаза. Как аспид на жертву. — И запомни: я не шутил…