Это сразу сняло напряжение в обсуждении тбилисской темы, которое дошло до своего, казалось, крайнего предела и было одним из самых драматических моментов первого Съезда, потому что именно по этому вопросу между залом и руководством страны, может быть, впервые возникло отчуждение (в дальнейшем, к сожалению, это станет правилом). Может быть, впервые была так остро поставлена под сомнение позиция руководства, возникло сомнение в том, что руководство говорит правду.
Когда были оглашены шифровки, стало ясно, что здесь все не так просто и что ответ на вопрос, который казался еще несколько минут назад таким ясным ("Дайте ответ, кто же отдал приказ?"), будет далеко не таким простым, как могло бы показаться на первый взгляд.
Именно тогда я понял, насколько сложной будет работа комиссии, насколько тут важны точный юридический анализ всего произошедшего, правильно проведенное заслушивание свидетелей, действующих лиц и исполнителей, чтобы выявить истину, и насколько не просто будет прийти к этой истине.
Среди других вопросов, возникавших на первом Съезде, тбилисская тема была, быть может, не самой главной, потому что страсти бушевали и по поводу взаимоотношений между Союзом и республиками, и по поводу необходимости заключения нового союзного договора, и по поводу отмены статьи 6-й Конституции о руководящей роли партии, да фактически по любому вопросу нашей государственной и политической жизни.
Однако, пожалуй, ни один другой вопрос на съезде (исключая разве только вопрос о Нагорном Карабахе) по эмоциональному накалу не мог сравниться с тбилисским. Этот вопрос вызывал всякий раз целую бурю страстей.
Кипели страсти и при формировании парламентской комиссии. Если сопоставить первый ее вариант с тем, который впоследствии был утвержден, то видно, насколько окончательный состав комиссии разнится от того, что был предложен руководством. В комиссию были включены представители народных фронтов, то есть демократических сил из Москвы, Литвы, Эстонии. Это, несомненно, сыграло свою роль, повлияло на результативность нашей работы, на общий настрой, который господствовал в комиссии. Но это мы оценили уже позже. А тогда, на съезде, Рафик Нишанов предложил депутатам проект постановления по комиссии, где уже все обязанности были четко расписаны. Выглядел список так:
Председатель комиссии: Карпов Владимир Васильевич, первый секретарь правления Союза писателей СССР, – г. Москва;
Члены комиссии: X. Ю. Аасмяэ, С. А. Андронати, Н. П. Бехтерева, Г. А. Боровик, А. И. Голяков, Д. С. Лихачев, В. П. Лукин, О. М. Нефедов, Р. З. Сагдеев, А. Д. Сахаров, В. И. Федотова, Э. Н. Шенгелая, П. В. Шетько.