Если сравнивать М. Горбачева с его предшественниками на посту Генерального секретаря ЦК КПСС, такими, как Брежнев, Черненко или Андропов, то его превосходство очевидно. Единственное, в чем он уступал им – в осознании того, какой необъятной властью обладает Генеральный секретарь ЦК КПСС. Именно поэтому, а может быть в силу особенностей своего характера, он так и не научился этой властью пользоваться. Но справедливости ради нужно сказать, что этот недостаток Горбачева вполне компенсировался его женой – Раисой Максимовной, которая прекрасно знала цену власти и пользовалась ею в полном объеме.
Популярность Горбачева среди населения в Советском Союзе и во всем мире росла стремительно. Поначалу новый Генеральный секретарь говорил примерно то же, что и его предшественники: о необходимости идти ленинским путем к построению коммунизма, об опасности империализма и т. д. и т. п. Новым было то, как он это говорил! Мы впервые услышали выступления, не читаемые по бумажке, а произносимые свободно и без видимого напряжения.
Контраст со всеми предшественниками и собственным окружением Горбачева был столь велик, что поначалу для роста его популярности не имело значения, что он говорит. А затем появились и неизвестные ранее понятия и слова: "перестройка", "ускорение", "человеческий фактор", "новое мышление". Все скорее почувствовали, чем поняли, – грядут перемены.
Перед Горбачевым, когда он достиг вершины власти, сразу же возникла необходимость тяжелого выбора: страна находилась в длительной и глубокой стагнации (застое), затронувшей все стороны жизни общества, но особенно тяжело поразившей экономику. Экономика продолжала еще функционировать только потому, что страна получала нефтедоллары, а также потому, что население, которое ничего не могло купить из-за отсутствия товаров, относило большую часть получаемых денег в сберкассы, откуда они тут же изымались государством и бездарно тратились на поддержание военной мощи, войну в Афганистане, помощь другим компартиям, поддержку националистических режимов и т. д.
В этих условиях были только две возможности: первая – продолжать прежнюю политику, закручивая гайки, и усиливать репрессии, как это попытался сделать Андропов, или вторая – пойти по пути реформирования экономики и общества в целом, не очень представляя, чем все это может закончиться.
Горбачев выбрал второе, т. е. сделал исторический выбор в пользу реформ, в пользу создания другого общества, чем то в котором мы жили. Этот выбор определил все остальное. Очевидно, что если бы в апреле 1985 года в борьбе за кресло генсека победил один из его соперников – ленинградский секретарь романов или московский секретарь Гришин, – то выбор был бы иным, со всеми вытекающими отсюда последствиями, и прежде всего с катастрофическим ростом научного, технического и производственного отставания нашей страны от развитых стран.