— Пора выступать! Скажи своему капитану, чтобы он поднимал гандерландских неженок.
Отдых закончился. Под палящими лучами полуденного солнца аквилонские солдаты по узкой лесной тропе направились к Южной Протоке, которая отделяла провинцию Чохиру от занятой сейчас пиктами Конаджохары. Когда отряд достиг реки, Конан, шагавший вместе с Флавием во главе колонны, приказал своим бойцам наполнить водой фляги. По-прежнему ничто не нарушало тишину лежавшего по обоим берегам протоки густого леса — до тех пор, пока молчание не было нарушено уханьем совы.
Резко обернувшись, киммериец приказал:
— Перестроиться в каре — и поживее! Копейщики — вперед, лучники — во вторую линию! Готовьтесь к отражению атаки!
Флавий, хлопая глазами, удивленно спросил:
— В чем дело, капитан? Тебя напугал крик совы?
— А ты слышал, парень, чтоб сова вопила днем?! — прорычал киммериец. — Сейчас начнется!..
И, как бы подтверждая его слова, тишину разорвали воинственные возгласы. То был боевой клич пиктов.
Видно, аквилонские солдаты были не такими уж неженками и дармоедами, да и гарнизонные тренировки не прошли для них даром — в мгновение ока длинная, как змея, колонна превратилась в ощетинившийся копьями квадрат. За первыми рядами гандерландцев — которые, опустившись на одно колесо и прикрываясь щитами, воткнули древки своих копий в землю — стояли, держа наготове луки, боссонские стрелки.
Аквилонцы едва успели выровнять боевой порядок, как из-за близлежащих деревьев на них ринулась орда размалеванных дикарей. На них не было никакой одежды, кроме набедренных повязок, схваченных в пучок на затылке, торчали разноцветные перья птиц. Вооружены они были большей частью кремневыми топорами и копьями, изредка сверкало стальное лезвие меча — военного трофея, захваченного некогда в форту Тасцелан.
— Да поможет нам пресветлый Митра! — вскричал Флавий, поворачиваясь к Конану. — Ты был прав — их здесь не меньше тысячи!
— Сосчитаешь потом, коль останешься жив! А сейчас становись вон в тот угол! — приказал полусотнику киммериец, бросаясь к другому углу каре.
Пикты с пронзительными угрожающими воплями приближались к боевым порядкам аквилонцев. Несколько дикарей уже были поражены стрелами, другие, не рассчитав скорости бега, сами напоролись на выставленные вперед наконечники копий; прочие же задержались перед ощетинившейся сталью шеренгой. Все попытки проскользнуть под копьями гандерландцев закончились смертью чересчур сообразительных дикарей.
Под взмахами конанова клинка один за другим валились на землю воины в боевой раскраске; боссонские стрелки заученными движениями отправляли в атакующих стрелу за стрелой, и мало какая из них не находила цели. Прошлогоднюю листву под ногами сражавшихся заливали потоки крови — в основном, пиктской.