Ну и гонял же Анри по всему городу на велосипеде! Да еще на каком велосипеде! Даже на самом гладком шоссе тебя трясет, словно едешь по булыжной мостовой. И что-то неладно с педалями — должно быть, во втулке раскрошился шарик: педали то крутятся вхолостую, то их заедает… А враги еще говорят, будто мы живем припеваючи… А в общем — ладно…
К счастью, везде удалось быстро договориться. Теперь, когда происходит столько событий, рабочие уже привыкли выступать… А раньше бывало намаешься, пока убедишь выступить. Правда, и сейчас некоторые испуганно возражали:
— Да что ты! Я же не умею говорить!
— А говорить и не надо. Надо кричать. Ты видал плакаты? На некоторых почти ничего и не написано, — а кричат. Ну вот, ты и будь плакатом. Говори как умеешь. Примерно так: людям негде было жить. Они заняли здание бывшей профшколы. Их хотят выкинуть оттуда и отдать здание американским учреждениям. Но прежде всего надо устроить бездомных, которых война лишила крова… в первую очередь позаботиться о французах, на первом месте должны быть наши люди, а не американские канцелярии. Скажи это и обратись с призывом принять участие в завтрашней демонстрации. Вот и хорошо будет. Больше пользы, чем от доклада в десять страниц, хотя бы ты и написал его самым великолепным почерком.
— А почему ты не попросишь Ламана? Он уже много раз выступал.
— Знаю. Поэтому я пошлю его туда, где потруднее. Пусть поговорит на автобусных остановках и на рынке — с женщинами. Сегодня как раз базарный день, видишь, как удачно совпало.
— Ладно, выступлю. Только смотри, если осрамлюсь, ты будешь виноват.
Ну и гонка! В начале двенадцатого Анри остановился на минутку в городском саду, через который ехал на рыбный базар. Затормозил он ногой, потому что у его роскошного велосипеда не было тормозов… Ему хотелось не столько отдохнуть, сколько собраться с мыслями. В саду было пустынно. Ни одна собака не забегала сюда зимой, когда замерзали и пруды, и ручейки, вытекающие из гротов, и все вокруг… Чудесное место для передышки. И вот, стоя на дорожке, в полном одиночестве, Анри вдруг сказал вслух: «И это ты называешь руководить людьми? Носишься как угорелый по городу, а о самом главном, поди, забываешь? Очень может быть. Но что же делать-то?» Единственное, что он мог сделать, чтобы облегчить себе работу, это послать в дальний конец города какого-нибудь незанятого товарища. Он так и поступил. Созвать собрание, подготовить выступление, провести час или хотя бы полчаса, и даже того меньше, с товарищами, чтобы обсудить положение, — все это хорошо, когда есть время. Но сейчас надо торопиться, поспеть повсюду, и тут уж не до обсуждений… Как бы поступил Жильбер на его месте? Глупый вопрос. Во-первых, Жильбер пэ утрам занимался в школе. До обеденного перерыва у него было бы достаточно времени обдумать все досконально, и он бы внес предложения, которые никому другому не пришли бы в голову. Это вполне вероятно. Хотя на чем основывались бы эти предложения? Ладно… Что значит: руководить?.. Все наладить, используя имеющиеся у тебя средства… Отдохнув, Анри снова сел на велосипед и покатил дальше.