— А больше она уже ничего не хочет. Абсолютно ничего. Ты же знаешь, ночью я подходила к ней трижды. У нее помутнели глаза — не могу я на это смотреть.
Я побежала к папке. Он взял топор, а на колоду поставил грабовое полено.
— Паи, то, что вы делаете, ненормально, — сказала я папке. — Она вчера пила, а в лесу она умрет.
— Природа нам ее принесла, природе мы ее и возвращаем, — ответил папка. — Ничего другого нам не остается. Это ужасно несчастная косулька, она родилась парализованной. Ты достаточно взрослая, чтобы все понять.
— Тогда нам не надо было ее брать, — сказала я папке.
Я чувствовала, что вот-вот разревусь.
— Лучше было бросить ее там? Чтоб она кричала? — ответил мне папка. — Какое же у тебя сердце? Ты что, упрекаешь меня за это, неблагодарная девчонка? Откуда мне было знать, что с ней? Я хотел помочь ей, так же как и ты, как и все остальные. Спасибо дядюшке, что он нашел время и отнес ее. Тут ничего не поделаешь, и оставь меня в покое.
Я пошла к Ивче. Только она меня завидела, как сразу закричала:
— Я ни в какую дурацкую деревню не пойду! Никуда не пойду! И ничего у вас не выйдет!
— Ты чего кричишь? — сказала я ей. — Гляди, еще надорвешься, принцесса.
— Проваливай отсюда, не то брошу в тебя Вольфа, — пригрозила мне Ивча.
Она взяла за ногу куклу, у которой голова точно такая же, как и у пана Вольфа, что приходит к папке и зовет его на кружку пива.
— Бросай, — сказала я ей. — Пожалуйста, бросай, Иванка. А я твоему Вольфу ногу оторву.
Я злилась на Иванку, на дядюшку, на всех, на весь этот несправедливый мир, где человек все понимает, понимает и еще раз понимает, но все-таки относит маленьких косуль в лес умирать, потому что не может на это смотреть.
На дворе бабушка кричала: «Иванка, Иванка, поди ко мне!», а внизу мама громыхала посудой.
— Не слышишь, что ли? — спросила я Ивушу. — Бабушка тебя зовет, чтобы дать тебе витамины. Давай сюда Вольфа и беги за морковкой, чтобы у тебя мозги лучше росли!
Ивуша насупилась и задернула окно занавеской.
— Когда вырасту, — сказала она мне, — пойду работать на Оружейку и куплю себе все, что захочу.
Она легла на кровать, положила руки за голову и уставилась в потолок.
Папка колол дрова — слышно было, как он ругается, потому что всадил топор в сук.
— Ивана! — крикнула мама. — Разве ты не слышишь, что тебя бабушка зовет? Ты, наконец, выйдешь из комнаты?
— Я не слышу, потому что сплю, — ответила Ивуша, но из кровати вылезла, так как хорошо знала: если мама зовет, лучше послушаться. В дверях она обернулась: — Мне здесь все надоело. В реке полно грязи, вечером кусаются комары, днем летают сверхзвуковые мухи, а дядюшка похож на святого Петра. Все это не интересно.