Юрген пошел по следам. Вот тут мальчишка выбрался в подвал, а оттуда на двор. Это нам неинтересно. Он пошел дальше. Следы становились все менее заметными и наконец пропали вовсе. Юрген продолжал идти вперед. Коридор резко повернул налево, потом еще раз налево. Юрген прикинул: по всему выходило, что подземелье шло под всей крепостной стеной и сейчас они находились со стороны Буга. Фонарь высветил дыру в правой стене. Юрген посветил внутрь. Это был тесный низкий проход. Даже Юргену пришлось идти по нему, согнувшись почти вдвое. Наконец он уткнулся в проржавевшую металлическую дверцу. Замка на ней не было. Он рванул ручку на себя, заскрипели петли, дверца открылась. За ней был прогнивший деревянный щит в бахроме белесых нитей. Юрген достал штык-нож, всадил его между досками. Нож легко ушел по самую рукоятку. Он вынул его. Отверстие было светлым, в него втекал свежий речной воздух.
— Отлично, — сказал Юрген, — выбираемся отсюда.
Он закрыл дверцу и попятился назад. Они нашли еще несколько таких же узких ходов, но не стали их обследовать. А вот в широкий коридор, плавно уходящий вниз, Юрген свернул. По его прикидкам коридор шел под речкой Мухавец. Шли они довольно долго, пока не наткнулись на ход, уходящий вертикально вверх. Перед ним громоздилась гора металлолома. Вероятно, это были остатки металлической лестницы, которую взорвали, бросив вниз несколько гранат. В стене остались лишь штыри, на которых крепилась лестница. Этого Юргену хватило, чтобы выбраться наверх.
Он попал в какие-то развалины. Сквозь обрушенные перекрытия проглядывало безоблачное небо. Но окон и амбразур не было, это был подвальный этаж. Осторожно переползая с плиты на плиту, Юрген поднялся к окну, подтянулся на подоконнике, выглянул наружу. В глаза ударил солнечный зайчик. Его запустило стекло в недавно отремонтированном доме. Из дома вышел офицер в немецкой форме и направился в сторону Юргена.
Юрген спустился в подвал. Там уже сидели его товарищи, которые тоже поднялись наверх глотнуть свежего воздуха. Они над чем-то посмеивались, разглядывая помятый листок бумаги.
— Ничего интересного, — сказал Юрген, — мы посреди северного укрепления.
— Посмотри, что Отто внизу нашел, — сказал Красавчик, передавая ему бумажку.
Это была обычная листовка на серой бумаге с призывом сдаваться в плен и посулами райской жизни в концентрационном лагере. На фронте Юрген не раз подбирал такие листовки и ради смеха вчитывался в немецкий текст. Но эта листовка была немецкая, а текст, соответственно, русским. Юрген прочитал и ее. Один в один, как будто тот же человек писал.