Юрген посмотрел на часы. Половина четвертого.
— Хюбшман, за старшего! — бросил он и вышел из караульного помещения.
Самая короткая ночь в году подходила к концу. Уже ясно проступили очертания полуразрушенной церкви в центре крепости и двух длинных двухэтажных зданий, тянущихся к западным воротам. Лишь двор перед казармой, где разместилась их рота, лежал в глубокой тени. Но за три дня, что они провели здесь, Юрген успел изучить все до тонкостей. Ведь это была его территория.
Собственно, это была не казарма, это была крепостная стена. А как еще называть это здание из темно-красного кирпича с полутораметровыми стенами и узкими окнами-бойницами, образующее каре и окруженное естественным водным рвом из реки Буг и двух рукавов впадающей в Буг неведомой речушки? Внутри стена была о двух этажах. Верхний отвели под казарму, там сейчас спали мирным сном солдаты их роты. Нижний этаж, судя по всему, во все времена был складом. Обширные помещения с широкими дверями, даже воротами, в них легко могли разъехаться две подводы. Они, не мудрствуя лукаво, использовали их по назначению. Ниже располагались подвалы, из которых лестницы и люки вели еще ниже, в подземные ходы, но туда Юрген даже не совался. Не было ни времени, ни желания.
Он прошел метров пятьдесят в сторону крепостных ворот. Ворот как таковых не было, были три длинные арки, ведущие к мосту через речушку. На другом берегу располагалась самая большая часть крепости, раз в пять побольше их укрепления, там стояли основные войска, там же разместились большинство офицеров. Еще дальше на север раскинулся город Брест, в нем Юрген находился три часа, именно столько времени потребовалось их батальону, чтобы выгрузиться из эшелона и промаршировать в колонне от вокзала до крепости. Город его не интересовал. Это была не его территория. И он не собирался ходить туда в увольнительную, хотя имел на это полное право. Он свое отходил в Витебске. Кончилось все известно чем. Он до сих пор корил себя за это.
От ворот доносились обрывки немецких фраз. Непорядок, конечно, часовым запрещено разговаривать на посту, но пусть лучше разговаривают, чем молчат. Разговаривают — значит живые. Тьфу, черт, какие глупые мысли лезут в голову! Юрген развернулся и пошел обратно. Он вернется сюда через четверть часа со сменой часовых. Нет, он все-таки врубит им по первое число! Они не слышали, как он подошел! То, что он ходит по-волчьи тихо, не оправдание. Не он один так ходит. Есть специалисты. Смотреть надо в оба!
Он миновал караулку, лестницу, ведущую на второй этаж, и пошел дальше вдоль здания. Всхрапнула лошадь. За ней другая. Раздался перестук копыт. Здесь у них конюшня. Юрген провел рукой по деревянному засову на широких дверях. Все в порядке, задвинут до упора. На следующем отсеке дверей не было, вместо них зиял темный проем. Там стояли три подводы, личная бричка командира роты, лежал всякий хозяйственный инвентарь. Юрген только скользнул по проему взглядом, все равно внутри ничего не было видно. На дверях следующего отсека висел большой замок, там интенданты хранили свои запасы. Юрген автоматически потянул рукой за замок. Закрыт. Ну еще бы!