— Ну-с, посмотрим, — сказал он.
Над столом висел шкаф футов тридцати в длину. Ленокс ни разу не видел, чтобы он открывался, но теперь Мак-Коннелл открыл его, распахивая дверцу за дверцей. Внутри стояли длинные ряды флаконов и пузырьков, почти все помеченные только номерами, но аккуратно расставленные. Их, наверное, были тысячи. Мак-Коннелл постоял, посмотрел, а затем начал расхаживать взад и вперед, ища нужные, беря то один, то другой в одном конце комнаты, пока какая-то мысль не посылала его в противоположный ее конец. Смотреть на это было изнурительно. Под конец на пустом столе выстроилась целая пирамида.
Мак-Коннелл обернулся и усмехнулся Леноксу.
— Уж делать, так делать, — сказал он.
— Господи, где ты их понабирал?
— Из-за них под половицами осталось поменьше. Но страсть есть страсть.
— Я вполне понимаю.
— У меня даже есть bella indigo, совсем немного и двухлетней давности. Годится только для растений.
— Я знаю твою любовь к ботанике.
Мак-Коннелл снова ухмыльнулся.
— Ну-ну! У нас у каждого есть свое чудачество. Взгляни на себя, когда у тебя на руках нет дела: бродишь неприкаянно и мечтаешь о стене Адриана. — Он указал на образчик, полученный от Ленокса. — Два дня… а может быть, и побыстрее.
— Благодарю тебя.
Мак-Коннелл расположил пузырьки и флаконы, как счел нужным, и они вместе направились к двери, а затем вниз по той же задней лестнице, пригибаясь всякий раз, когда слышали разносящееся по дому эхо женских голосов.
На следующий вечер, в воскресенье, незадолго до шести, леди Джейн и Ленокс стояли в центре его гостиной, и леди Джейн расправляла его пиджак, помогала ему правильно застегнуть пуговицы и завершить все те процедуры, которые порой докучают холостякам, но доводятся до безупречности женской рукой.
Сама леди Джейн была уже в простом светло-голубом платье, тугом на талии, но ниже расширяющемся подобно колоколу; черный шарф, завязанный на шее, белые лайковые перчатки по локоть. Она всегда говорила, что иная красота выигрывает от сложного и яркого обрамления, но что присущую ей самой долю красоты оно только подавляет. А потому она одевалась настолько просто, насколько позволяла мода. Выглядела она изумительно.
— Мы живем в странное время, — сказал Ленокс, покорно позволяя перестегнуть его воротничок.
— Но, конечно же, не в более странное, чем любое другое, милый? — сказала леди Джейн рассеянно.
— Намного более.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, во-первых, то, что вы с Барнардом отправились в ботанические сады вместе. — Ленокс покачал головой.
Она засмеялась.
— Всего лишь в один ботанический сад. Но все-таки, что ты подразумеваешь?