— Искупление? Говорю же вам… — Он умолк и закурил новую сигарету. Немного погодя он заговорил снова: — Да, я пришел к вам по собственной доброй воле. Не сомневаюсь, что мне висеть. Но что угодно, лишь бы не жить в этом кошмаре ни минутой дольше.
— Инициатором был Юстес.
— Юстес… Юстес… Вы бы не поверили, мистер Ленокс, но вопреки всем его занудным мнениям и неприятным манерам он способен быть убедительнее всех в мире.
— Лучше начните сначала, — перебил Ленокс.
Клод пыхнул сигаретой.
— Если вы знаете все, не вижу, зачем мне надо унижаться и рассказывать.
Ленокс расслышал ноту упрямства в голосе молодого человека и вместо того, чтобы читать ему нотацию, сказал мягко, но категорически:
— Все началось с вашего дяди, не так ли?
Клод растерянно посмотрел на него.
— Да, — начал он медленно. — Полагаю, это правда. Дядя Джордж. — Внезапно, будто пришпоренный мыслью, что его выслушают сочувственно, он разразился потоком слов. — Вы не поверите. Он… он прямо-таки жесток с членами нашей семьи, если на то пошло. Дал нам деньги, чтобы не оказаться в неловком положении, знаете ли, а потом колол этим глаза нам всем, стравливал нас между собой. Сделал наших родителей врагами. Вот почему мы с Юстесом сблизились: мы его ненавидели.
— Продолжайте, — сказал Ленокс.
— Полагаю, объективно он был к нам добр: снабжал нас карманными деньгами, платил за университет, позволил нам жить у него, как нам было удобно. Но не могу передать его постоянные упоминания и наедине с нами, и в обществе о том, скольким мы ему обязаны. Это было ужасно.
— А затем он дал вам деньги, ведь так?
Будто осознав, что был слишком откровенен, Клод угрюмо замедлил свою речь.
— Да, он дал нам некоторую сумму.
— И что вы с ней сделали?
— Думаю, вы уже знаете.
— Однако вы можете объяснить, что чувствовали. Я знаю только факты.
Вновь поощренный к откровенности, Клод сказал:
— Он дал нам по десять тысяч каждому. И вот тогда Юстес пришел ко мне.
— Он пришел к вам?
— Нас объединяла наша неприязнь к дяде, но все равно мне мой кузен не нравился. Тем не менее, он был неотразим. Сказал, что нашел для нас способ разбогатеть, для нас обоих, а мы оба знали, что в подобных вещах он большой дока. По-моему, он заправлял бюджетом своей собственной семьи лет с шести-семи, уберег их от страшного перепада от богатства к бедности, который испытал я. Видите ли, наш дядя уделял свою помощь, когда и как ему вздумается. — По лицу Клода скользнула тень его детского гнева.
Ленокс опять, скрыто его подталкивая, сказал:
— Значит, он нарисовал вам радужную картину?