Тот поднял на него налитые кровью глаза.
— Да, сэр?
— Я Чарльз Ленокс.
— Да, сэр.
— Я очень сочувствую вам, Джеймс. Со всей искренностью.
Рукопожатие было не совсем уместным, но Ленокс тем не менее потряс его руку.
— Спасибо, сэр.
— Боюсь, время сейчас ваш единственный друг.
— Да, сэр.
— Я знаю, у вас был тяжелый день, полагаю, более чем просто тяжелый, однако мне хотелось бы задать вам еще немного вопросов. Ради нее.
— Да, сэр.
— Ну, так вот. Вам известна какая-либо причина, по которой мисс Смит могла бы последние дни чувствовать себя несчастной? Вы с ней не ссорились?
— Господи, нет, сэр. Я провел с ней почти все утро, сэр, и она была веселой, дальше некуда.
Лакей снова зажал голову в ладонях, и Ленокс сел к столу рядом с ним.
— Томас, — спросил Ленокс, — могу я воспользоваться вашей фляжкой?
Мак-Коннелл извлек из своего жилета длинную фляжку.
— Хлебните, Джеймс, — сказал Ленокс.
— Сэр?
— Это джин, если не ошибаюсь.
Джеймс сделал быстрый глоток, а затем глоток побольше.
— Спасибо, сэр.
— Джеймс, — продолжал Ленокс, — я скажу вам правду. Есть все основания полагать, что мисс Смит умерла от чьей-то руки.
— Это не самоубийство?
— Нет, не самоубийство. Между нами говоря, к сожалению, сомнений почти нет.
— Ее убили?
— Да.
Молодой человек наклонился над столом, прядь волос скользнула по его лбу и упала на глаза. Он сжал кулаки, но не ударил ими по столу.
— Джеймс! — сказал Ленокс.
— Что?
— Вы не знаете никакой причины, почему это могло произойти?
Молодой человек все еще не отрывал глаз от стола. Его черные волосы растрепались, выглядели всклокоченными. Он переплел пальцы, вращая большими.
— Нет, — сказал он.
— И не знаете никого, кто бы мог это сделать?
— Нет.
— Как долго вы были помолвлены?
— Четыре месяца или около того. Она поступила сюда, чтобы быть… черт побери…
Ленокс помолчал, а потом предложил ему глотнуть еще джина. На этот раз Джеймс отхлебнул порядочно и не отдал фляжку назад.
— У нее были тут друзья?
— Только я, — сказал Джеймс. — Тут ей было плохо. До того плохо, что она хотела вернуться к леди Джейн. Все ее подруги были там.
— Прислуга здесь ей не нравилась?
— Она их всех ненавидела!
— Джеймс, с кем именно из прислуги она ссорилась…
— Чарльз, — перебил Мак-Коннелл, — можно мне?
— Да, — сказал Ленокс.
— Сорок фунтов за унцию bella indigo было бы мало.
При упоминании такой суммы Джеймс вздернул голову.
— Какие еще сорок фунтов?
— Не важно, — сказал Ленокс. — Благодарю, Томас.
Когда Джеймс поднял голову, стало ясно, что он заплакал. Он попытался скрыть это и не сумел.
— Джеймс, вы любили мисс Смит? — спросил Ленокс.