Возвратившись домой, Ленокс обнаружил, что у него нет никаких светских обязательств. Он понимал, что должен испытывать благодарность за свободное время, но почти немедленно им овладела неусидчивость.
Как большинство людей с разнообразными интересами и достаточными финансовыми средствами, он редко скучал, однако порой обнаруживал, что занятия, доступные ему вечером, его не прельщают. Ни книги, ни карты, ни перспектива посещения какого-либо из его клубов не пробудили в нем интереса, а потому за час до ужина он в рассеянии шел по Джеймс-стрит в направлении Вест-Энда, постепенно утрачивая уверенность в надежности сведений, которые собрал об убийстве старшей горничной леди Джейн. Вновь и вновь в его мыслях возникал Ньютон Дафф. Настолько ли он глуп, чтобы убить кого-нибудь? А если так, то почему? Если же нет, то зачем купил мышьяк и кому его дал? Уже двое полных суток, как он занимается этим делом, плюс вечер убийства. Одновременно ему чудилось, что времени прошло и больше и меньше. Он сделал очень много, но вместо того, чтобы совершить множество маленьких открытий, какие проясняли большинство дел в прошлом, он пока мог только дергать концы веревок в надежде, что какая-нибудь дернется в ответ.
Во всяком случае, в этот вечер он не может сделать больше ничего. Поужинает, а потом отправится в клуб, в «Девоншир» или, может быть, навестит кого-нибудь из знакомых коллекционеров, или даже заглянет… но нет, почувствовал он, нет, все это не подойдет. Беспокойство в его душе нарастало с каждой минутой, и он вдруг обнаружил, что повернул к Кларджес-стрит незаметно для себя и уже встал напротив дома Джорджа Барнарда, будто стоит просто уставиться на него, и он сумеет проникнуть в скрытые там тайны.
В течение пятнадцати минут он практически ничего не видел. Вообще было трудно хотя бы различить, есть ли в доме хоть одна живая душа. Столовая Барнарда находилась позади гостиной, окна которой были затемнены, а если иногда там мелькал какой-то блеск, это мог быть всего лишь обман зрения.
А затем в быстрой последовательности произошли три события — все они заняли не более получаса, но потребовалась масса времени, чтобы Ленокс сумел их как-то связать.
Во-первых, из дома, заливаясь смехом, вылетел Клод Барнард вместе с молодым человеком (вероятно, другом из «Скачек», решил Ленокс), высоким и белокурым. Они остановились на крыльце поправить манжеты и оглядеть себя в стекле окна — и в свете, льющемся из входной двери, и в капризном мерцании уличного фонаря Ленокс увидел вроде бы маленький ожог на руке Клода повыше запястья. Не успел он посмотреть еще раз, дверь закрылась, пуговицы были застегнуты, пальто надето, рука выше запястья вновь укрылась от посторонних глаз, и молодые люди зашагали по улице.