— Вы повторяетесь, Стивен. И вам, и мне известно, что президент решил участвовать в этой программе, ведутся переговоры между представителями НАСА и Роскосмоса. Мы близки к подписанию соглашений с русскими. Так что это будет уже международный проект.
— Сэр, я не знаю, на каких условиях будет заключено это соглашение, но мне известен договор, уже заключенный между одной из фирм Зарубайко «Антиграв» и государственной корпорацией «Роскосмос». В нем ясно сказано. По льготной цене, которая на настоящий момент определена соглашением как триста долларов за килограмм полезного веса, будут обслуживаться лишь некоторые проекты. К ним относятся, научные и военные программы на 100 % финансируемые российским государством, либо совместные проекты фирмы «Антиграв» и «Роскосмос». Все остальные проекты с участием других стран, в том числе и научные, и военные, рассматриваются согласно этого документа, как коммерческие рейсы, цена на которые не может быть ниже, чем десять тысяч долларов за килограмм полезного веса. Фирма Зарубайко получает 25 % от этой суммы, но берет на себя обеспечение проекта моторами и операторами. Сроки выполнения проекта очень сжатые. Уже через полтора года планируется завершить все подготовительные работы и совершить первый полет. На очереди самолетостроение. Там есть серьезные ограничения, но планы уже разрабатываются. Сэр, у вас военное образование, вы пятизвездный генерал, занимающийся стратегическим планированием. Не мне вам объяснять, что означает реализация такой программы для безопасности нашей страны. Лишь ликвидация этого человека способна восстановить статус-кво. И мы, и русские, начнем гонку в этой новой сфере практически с нуля. То немногое, что он успел сделать до сего дня, не изменит стратегический баланс сил и вполне возможно привлечение большинства его учеников к работе в США после смерти их учителя.
Дэвид Петрэус надолго задумался, не обращая внимания на собеседника, сидящего напротив него. Вопрос, что делать с этим русским он уже дважды обсуждал с вновь избранным президентом после его успешного переизбрания на второй строк. Но мысли всей администрации президента занимал лишь Иран. Ни о каких других угрозах и путях их устранения не могло быть и речи, пока не будет решена эта проблема. И с людьми, которым были даны твердые заверения, что администрация, в случае переизбрания, решит эту проблему в течение ближайших лет, приходилось считаться. Это не избиратели, эти люди обмана не прощали. Но сам нынешний руководитель ЦРУ был твердо уверен, этот русский был угрозой несравнимо серьезней, чем весь Иран с его ядерной программой. Собственно, любому здравомыслящему человеку было понятно, что даже создай Иран боеголовку, никакой угрозы даже в этом случае он не представляет. Тот же Израиль стер бы Иран с лица земли, дойди дело до применения этого оружия в реальности. А что бы ни говорили о руководителях Ирана газетчики, каждый серьезный политик знал, руководители этой страны — вменяемые люди, ответственно относящиеся к судьбе собственного народа.