— Тот ужасный дядька скоро будет моим начальником, — вздохнула Лотти. — Поэтому вам придется привыкнуть к нему.
— Видишь? Ты сама называешь его ужасным. — Нат с интересом вгляделся в ее лицо. — Ты поэтому плакала?
— Я не плакала. Это глаза покраснели от аллергии. — Лотти приказала себе собраться. Теперь она понимала, насколько трудно будет удержать в себе новость о болезни Фредди. — Давайте собирайтесь, пора домой.
— Зачем спешить? Дай им еще десять минут поиграть в саду. — Выпустив детей через заднюю дверь, Марио заботливо усадил Лотти на кухонный стул и сказал: — Ты неважно выглядишь. Думаю, тебе не повредит выпить. Сейчас принесу нам пива.
Днем «Шато Марго», вечером банка «Хайнекена». А почему бы нет? Сбросив босоножки и откинувшись на спинку стула, Лотти наблюдала за Марио, который сначала взял из холодильника пиво, а потом достал из буфета стаканы. Она радовалась тому, что развелась с Марио, однако это не мешало ей любоваться его красивым лицом и натренированным телом. Сейчас это было даже легче, потому что теперь их не связывали эмоциональные узы, а ее не мучила вечная, разъедающая душу тревога: а вдруг он тайком делится своим телом с кем-то еще?
Что в конечном итоге и произошло, хотя вины Марио в этом не было. Как, кстати, и ни в чем другом.
— Вот, пей. Твое здоровье. — Марио разлил пиво по стаканам, один подал ей. — Так ты расскажешь, почему плакала? — спросил он, глядя на нее поверх стакана.
Лотти помотала головой: «Нет».
— Да просто так. Мы с Фредди вспоминали Мэри. Я разволновалась, вот и все. — Взяв со стола пластилиновую куклу, она принялась вытаскивать из нее палочки. — Он так тоскует по ней. Нам просто не понять, что это такое.
— А тут еще я со своими предположениями. Я даже подумал, что ты расстроилась из-за того, что сегодня годовщина нашей свадьбы, — поддразнил ее Марио.
Боже, неужели? Шестое августа. Ну и ну! Странно, что она не вспомнила. Странно, что об этом вспомнил Марио.
— Это не наша годовщина. Это могло бы быть нашей годовщиной, — поправила его Лотти, — если бы мы не развелись.
— Но ты сама бросила меня. Ты разбила мне сердце. — Марио очень убедительно изобразил огорчение.
— Извини, но я бросила тебя, потому что ты превратился в подлеца и обманщика.
— Ровно десять лет назад. — Воспоминания смягчили выражение его лица. — Это был потрясающий день, правда?
Вообще-то да. Лотти улыбнулась. Ей было двадцать — совсем молоденькая, — а Марио двадцать три. Мать Марио, итальянка, пригласила на свадьбу толпы родственников с Сицилии, и подружки Лотти были очарованы смуглыми кузенами жениха и романтическим духом, так похожим на атмосферу «Крестного отца». Все легко и весело общались друг с другом, погода стояла замечательная, и танцы длились до утра. Лотти, вся в белом, с крохотным сроком беременности, спрашивала себя: возможно ли большее счастье? У нее есть Марио, скоро будет малыш — о чем еще мечтать? Ее жизнь — само совершенство!