И тем не менее, когда перед Максом поставили тарелку с едой, он почувствовал приступ тошноты. Было ли это лишь рефлекторной реакцией, вызванной годами вегетарианства? Или это был физический признак вполне оправданных душевных страданий? Придя в себя, он взял в руки нож и вилку…
Источник: книга Дугласа Адамса «Ресторан на краю Вселенной» (Пан Букс, 1980).
Благополучие животных заботит не только небольшой процент населения, являющихся вегетарианцами. Этому не стоит удивляться, поскольку если бы речь шла о простом убийстве, то вегетарианцы не прихлопывали бы мух и не изводили бы крыс, как довольно успешно делают многие из них, но, разумеется, не все.
Есть две основные причины утверждать, что нельзя выращивать и убивать определенных животных. Во-первых, это вопрос условий, в которых содержатся животные. Проблема не в смерти животных, а в предполагаемом бедственном положении этих животных при их жизни. И во-вторых, это сам акт убийства, который прерывает жизнь существа, которое, останься оно в живых, имело бы достойное будущее.
Первый вопрос можно решить, просто обеспечив животному хорошие условия содержания. Многие люди, беспокоящиеся о благополучии животных, тем не менее едят мясо цыплят и молодых барашков, которых выращивают очень непродолжительное время.
Однако это по-прежнему оставляет действующей вторую причину вегетарианства: прогест против акта умерщвления животных. А что, если мы создадим животных, не заинтересованных в собственном выживании, просто потому, что у них будет такое же сознание, как у морковки? Почему нельзя лишать их существования, о котором они и не подозревают? Или, допустим, животное само хочет, чтобы его съели, как хрюшка, придуманная Дугласом Адамсом в книге «Ресторан на краю Вселенной»?
Главный герой этого романа Артур Дент с ужасом отверг такую возможность, описав ее как «самое отвратительное, о чем я когда-либо слышал». Многие разделяют это отвращение. Но другой персонаж вышеупомянутой книги Зафод Библброкс возразил Денту, спросив его: «А разве это лучше, чем есть животных, которые не хотят, чтобы их ели?» Ответ Дента, похоже, является не чем иным, как вариантом «фактора юкка» — своего рода инстинктивного отвращения, испытываемого людьми, столкнувшимися с чем-то неестественным, хотя и не противоречащим морали. Пересадка органов и переливание крови поначалу тоже казались странными явлениями, но, когда мы привыкли к ним, представление о том, что они морально не приемлемы, улетучилось и осталось разве что у некоторых религиозных сект.
Люди могут говорить о чувстве собственного достоинства у животных или об уважении к естественному порядку вещей, но можем ли мы всерьез предполагать, что чувство собственного достоинства курицы будег подорвано после создания ее растительного варианта? Является ли смерть Присциллы такой уж величественной? И не нарушают ли естественный порядок вещей фермеры-земледельцы, которые отбирают и выращивают животных в массовых количествах? Короче говоря, существует ли веская причина, по которой сегодняшний вегетарианец не должен разделить трапезу с Максом, когда его меню станет реальностью?