Можно было, конечно, воспользоваться тем самым «телефоном на крайний случай». Но здесь, на этой улице, Юрка еще не видел ни одного таксофона и даже ни одной пустой кабинки, из которой этот телефон выломали. Но если бы и были, то позвонить по ним Таран не сумел бы, ибо не обзавелся ни жетоном, ни магнитной карточкой. Купить их тут, на улице, где никаких работающих ларьков не просматривалось, было невозможно. То есть скорее всего надо было опять-таки дожидаться автобуса и ехать на «Войковскую», где, как точно помнил Таран, имелись телефоны-автоматы. А у метро его тоже могут ждать, потому что догадаются, парень в Москве ориентируется плохо и наверняка попытается уехать с той же станции метро, на какую приехал.
К тому же надо еще дождаться автобуса, который, поскольку время близилось к полуночи, мог вовсе не появиться. Идти пешком, не дожидаясь? Но Таран так плохо запомнил улицы, по которым ехали, что был твердо убежден: прежде чем он доберется, метро уже закроют.
Наконец, пожалуй, самым главным обстоятельством, которое мешало Юрке воспользоваться «телефоном на крайний случай», было отсутствие у него убежденности в том, что случай действительно крайний. Конечно, гибель Павла Степановича, к которому Тарана отправили за дисками, вроде бы факт. И его, этот факт, по идее, можно считать достаточным основанием для того, чтоб воспользоваться этим самым экстренным каналом связи. Но, во-первых, там тоже может быть облом — если считать, что две точки засветились, то могла и третья на карандаш попасть! — а во-вторых, факт этот, если глянуть на него сторонними глазами, не очень проверенный. Мало ли чего там зеваки болтали?! Одному померещилось, другой подхватил, третий озвучил, а Юрка-дурак услышал и выводы сделал. Ну а все остальное он просто сам для себя придумал. От нервного напряжения и богатого воображения. И про то, что Полина за ним шпионила с момента посадки в поезд, и про то, что она сейчас за ним с лестничной клетки подсматривает. Никаких веских доказательств у него нет, одни подозрения. А подозрительно только одно — то, что Полина все время оказывалась там же, где и Юрка. Но ведь ежу ясно, что если б она за ним следила, то не маячила бы все время перед глазами…
В общем, Таран если не сказать «растерялся», то уж точно крепко призадумался. Прежде всего над тем, как отсюда выбраться. И из этого мрачноватого района, и из Москвы. Но думать вообще-то хорошо в тепле, а не на промерзшей и пустынной московской улице, где ни автобусов, ни иных движущихся машин не видать и неизвестно, появятся ли они тут раньше утра.