— Дай ему сказать то, что он хочет. Пусть это и бессмысленно, но он имеет право быть выслушанным.
Молчание затянулось, и все это время Джек не сводил с Вики взгляда. Не сказав ни единого слова, он словно задал массу вопросов и получил на них ответы. И какими бы ни были эти вопросы, ответы Вики, казалось, удовлетворили его, потому что он едва заметно кивнул, словно придя к окончательному решению. Его лицо немного прояснилось.
— Это могло бы сработать.
— Что могло бы сработать? — воинственно спросила Хлоя, но Вики положила руку ей на плечо.
— Пусть он скажет.
И он сказал.
— Я абсолютно серьезен. — Он по-прежнему смотрел Вики в глаза. — У меня нет выбора. По завещанию Эвелин, если я не женюсь на вас, Майлстоун отойдет моему дяде, который…
Но Вики уже не слушала. Она была потрясена до глубины души. Эвелин… Чуткая, умная, добрая Эвелин, которая была для нее идеалом во всем… Как она могла так поступить? Либо Вики жестоко ошибалась на ее счет, либо у нее были весьма и весьма серьезные причины так бесцеремонно распорядиться судьбой своей воспитанницы…
Хлоя стояла рядом с подругой, не менее ошеломленная. Между тем Джек продолжал говорить.
— Глядя на вас, я отчасти способен понять Эвелин. Дела в Майлстоуне всегда вершили женщины, а вы очень похожи на тех женщин, что вершили в нем дела. Наверное, озабоченная дальнейшей судьбой школы и преподавателей, Эвелин попыталась сделать все, что в ее силах…
Хлоя наконец обрела дар речи и, нахмурившись, спросила:
— И какая же судьба ожидает школу и ее преподавателей, если Вики откажется пожертвовать собой?
— Самая печальная. Все дело жизни Эвелин и ее предшественниц пойдет прахом. Джордж передаст Майлстоун под опеку государства, получив в возмещение огромную сумму, которая позволит ему оплатить долги. Он залез в них по уши, пытаясь разводить арабских скакунов, и уже предпринимает какие-то шаги, чтобы оспорить завещание Эвелин. Если такое случится, наверняка будет перетрясен весь штат и никто не даст гарантии, что государству будет по карману содержать на должном уровне такую дорогую игрушку, как Майлстоун. Мысль о грядущем запустении ужасает мою мать, всех преподавателей, ужасает она и меня. Я буду чувствовать себя предателем — Эвелин, этих людей, всего семейного дела. — Произнося эту тираду, он смотрел куда-то вдаль, но теперь вздохнул и перевел взгляд на стоящую перед ним Вики. — Потому-то я и прошу вас, мисс Линкольн, выйти за меня замуж. Пожалуйста.
Снова наступило молчание. Вики не отвела взгляда. Она видела все: не только его красоту, но и затрапезную одежду, — он так и не переоделся после их встречи в Майлстоуне, — и его напряженность, и глубокие тени под глазами. Он выглядел как человек на грани нервного срыва. И его можно было понять. Он стоял перед ужасной дилеммой: либо отдать на разорение Майлстоун, либо жениться на совершенно незнакомой и ненужной ему женщине.