Хейди это знала, но знала и то, что он не умеет долго сердиться. От мысли, что скоро ей снова надо уходить и оставлять котика одного, у девушки разрывалось сердце. Пять минут назад она узнала, что подруга, которая всегда раньше выручала и присматривала за котом, на этот раз по семейным обстоятельствам не сможет прийти. Это было серьезным препятствием, но скоро решение нашлось.
— Опять уезжаешь? — с любопытством поинтересовалась хозяйка Скиппи на следующее утро. — И куда на этот раз?
— Туда. — Хейди загадочно махнула рукой за залив, за красно-белые трубы станции, за пологие очертания холмов и пики Сахарных Голов. — В Виклоу. У меня подруга лежит в больнице. Я обещала побыть пока с ее дочерью.
Хозяйка Скиппи переменилась в лице.
— Какая же ты добрая! Так же и твоя мама поступила бы, если бы могла ходить. Знаешь что? Я думаю, когда два человека очень близки, как ты с твоей мамой, — упокой, Господи, ее душу, — то когда один умирает, он оставляет частичку себя в другом. Я в это очень верю, и ничто меня не разубедит.
Так это или нет, но слова соседки очень подкрепили и поддержали Хейди, пока она собирала сумку и доставала переносную корзинку Бранда со шкафа. При виде корзинки кот нырнул под шкаф и затаился. Ну конечно, он так и знал, чувствовал, что этим все закончится. Бранд ведь заглянул в сегодняшнюю газету — «Водолеям следует соблюдать осторожность». И пожалуйста! Когда крышка корзинки захлопнулась, он издал такой душераздирающий вопль, что Хейди чуть не отменила поездку. Но тут хозяин Скиппи, пришедший домой на обед, постучался и предложил подвезти их в город на машине.
Автобус на Эннискерри отходил с исторического места. Одиннадцать веков назад датчане вторглись на своих черных лодках в залив, где и высадились на берег. Этот залив стали называть Дабх-Линн, что позднее преобразовалось в Дублин, а место, где высадились норманны, стал нынешней Пулбег-стрит.
В пятницу на улицах шныряло множество машин, и движение на дорогах было очень медленное. Они миновали юго-восточный угол Стивенз-Грин, ставший почти неузнаваемым из-за многоэтажных бетонных небоскребов, и Национальный кинотеатр. Остались позади канал в районе Шарлемонтского моста и пивная под названием «Бардж-Инн». В Миллтауне они пересекли Доддер с пегими пони, стоявшими под дождем. Впереди Дублинские горы возвышались над накрытым низкой облачностью городом, как спины слонов. После деревушки Дандрам шла открытая местность. Низкие коричневые горы, белые домики и оранжевые рощицы. В Лэмб-Кросс на полях паслись овечки. Около Стэпсайд посадки хвойных деревьев походили на бакенбарды на щеках холмов. В Голден-Болл они увидели католическую церковь с сине-белым забором и красной кирпичной колокольней.