Следующим утром мама с Джоном отбыли в Лондон, родители Колина и Ланарк, а Магда — тоже в Лондон. Магда, которая вчера в костюме из золотистого твида гораздо больше меня была похожа на невесту, неожиданно тепло попрощалась со мной.
— Колин заслуживает самого лучшего. Я и за миллион лет не могла бы ему этого дать, а теперь, я думаю, он это лучшее получил.
Сама не знаю почему, я заметила, что Адам, вроде бы, наконец-то готов изменить свое отношение к Колину.
— Гм-м, да. Наверное, этому есть свои причины, — согласилась Магда.
Я смутилась, потому что решила, что она имеет в виду меня. Адам намекнул, что наша дружба помогла ему трезвее смотреть на вещи.
— И к нашему браку он тоже так хорошо отнесся, — сказала я.
— Рада это слышать, — отозвалась она. — Думаю, у него было время остыть перед встречей с вами. Когда ваша мать позвонила, он просто взбесился.
Что-то тут было не так. Мама? Но ведь я сказала Адаму, и он был так поражен, что сначала даже не понял. Он сказал «Когда?» вместо «За Колина?», как я ожидала.
— Вы хотите сказать — он знал еще до этой субботы, когда я приехала домой?
— Еще бы, конечно! — беззаботно отвечала она. — Ваша мать спросила его, не может ли он как-то этому воспрепятствовать.
— Не может быть! — ахнула я, закрывая глаза.
Магда похлопала меня по руке.
— Не волнуйтесь. Поверьте мне, это на нее очень похоже. А теперь уже Колин ей вполне понравился. Это совершенно ясно. Я рада только, что Адам сумел сдержаться. Я боялась, что он собирается устроить неприятности.
— Никто не мог бы приятнее себя вести, — заверила я.
— Это хорошо. — Она чмокнула меня в щеку. — Как-нибудь соберитесь с Колином в Девон. У меня есть что вам показать.
Насколько я поняла, она сняла себе квартиру недалеко от магазина с твидом Адама. Чем она занималась, осталось для меня неясным, и я заподозрила, что мистер и миссис Камерон, испытывая к ней теплые чувства, ощущали в то же время, что знай они больше о роде ее занятий, им пришлось бы выразить самое решительное неодобрение.
Последовавшие недели оказались настолько заняты, как будто меня затащило в какой-то механизм.
Рабочие устанавливали центральное отопление, а я делала ремонт в комнате Руфи и размышляла насчет своей спальни, которой, считал Колин, тоже надо было заняться. Были неприятности с Йеном, которого на пути из школы домой задирал мальчик старше его, и с Руфью, когда впервые за все время Йен пренебрег ею и поехал кататься на велосипеде со школьным приятелем. Надо было подготовить сад к зиме, выкопать георгины, перекопать и прополоть когда-то прелестный цветочный бордюр, смести в кучу и сжечь опавшие листья. И еще письма детей Колину. Мы отправляли их каждый понедельник.