— Джо, милая, я чрезвычайно признателен. Несколько недель назад этот дом… Да я поменялся бы местами с кем угодно. Теперь — я не знаю — внезапно это стало похоже на родной очаг.
Прежде чем она успела сообразить, что он собирается сделать, его рука скользнула по ярко-голубому полотну ее передника, лямкам юбки и свежей клетчатой блузке, и протянула ее к себе — на этот раз по-другому. Только что блеснувшая улыбка исчезла, смеющийся рот с ровными, очень белыми зубами сделался мягким и прижался к ее губам.
— Тот парень, о котором вы мне рассказывали, — тихо сказал он, оторвавшись от нее. — Не знаю, как его звали, но если бы я сейчас оказался там, где он, я бы уже разбивал свою тысячную арфу о голову Святого Петра!
Когда Джоанна подняла голову, желтая машина уже с ревом неслась по дорожке. Дуглас О'Малли спускался по железной лестнице. Он помахал ей рукой и вошел в дом.
День прошел без происшествий, и чтобы компенсировать ощущение пустоты из-за отсутствия Ши, она особенно постаралась с обедом — свиными отбивными, запеченными с ломтиками ананаса и поданными со сметаной. Дневная почта доставила ей первое письмо из дому. Мать с пониманием отнеслась ко всему рассказанному Джоанной о связанных со здоровьем проблемах семьи, но надеялась, что Джоанна не собирается из-за этого работать все лето. Начались дожди, и их волнует, что будет с урожаем. В конце она пошутила по поводу семи сорок, которые все еще держались рядом с домом. «Значит, секрет все еще существует, и я его не раскрыла!» Восклицательный знак Джоанна восприняла как упрек, и это усилило ее чувство вины за то, что она не сообщила фамилию своего хозяина и воспользовалась тем, что ее родители никогда не имели случая узнать домашний адрес Майлса.
Однако следующему дню, похоже, не суждено было обойтись без происшествий. Джоанна завтракала, когда в кухню вошел Дуглас О'Малли и сказал, что отцу завтрак не требуется.
— Только чашка чаю. Если он готов, я сам отнесу.
— О Боже! — Она понимающе взглянула на бесстрастное лицо. — Плохой день?
— Ночь, — поправил он. Она снова посмотрела на него.
— Я сказал, что была плохая ночь, — повторил он. — Насколько я понимаю, он ел свинину, ананасы и сметану. О, я знаю, ему бы следовало быть разумнее, ему известно, что он не так хорошо переваривает жирную пищу, как раньше. Но, честно говоря, Джо, я думаю, вам тоже следовало быть немножко сообразительнее.
— Мне ужасно жаль, — пробормотала она. — Я могу чем-нибудь помочь?
— Не теперь. Но ради Бога, впредь будьте осторожнее, — раздраженно попросил он. — Это только доставляет всем неприятности.