— Какого черта ты здесь делаешь? — в ярости рванулся к девушке Джуд, успев, впрочем, заметить треугольный вырез ее футболки.
Жеребенок дернулся. Мария успокаивающе потрепала его по холке.
— Я пришла помочь. Раз ты не хочешь, чтобы я ездила верхом, так я и не буду. Но зачем запрещать мне просто общаться с лошадьми? Смотри, какой он славный! Мы уже подружились!
— Почему ты не можешь вести себя как нормальная беременная женщина?
— Сейчас девяностые, Джуд. Беременные женщины прекрасно могут работать, если работа не требует больших физических нагрузок. Они занимаются аэробикой, гимнастикой, да мало ли чем! И врач сказала, что я могу делать все то же, что делала раньше. По-твоему, мне теперь лежать в постели и не шевелиться? Я люблю ездить верхом, я люблю работать с лошадьми. И не вижу в этом ничего плохого.
— Она — молодец. Жеребенок принял ее как свою. Я тут консультировался со знающими людьми, ей вполне можно заниматься с животными, — кашлянув в кулак, вмешался подошедший Тетчер.
— Ты у нас теперь большой специалист, — отмахнулся Джуд. Глядя, как Мария нежно обнимает шею жеребенка, он спросил: — Что ты собираешься делать?
Она пожала плечами.
— Протру, почищу и расчешу. Хочу приучить его к себе. Не волнуйся, я не научу его ничему плохому.
— Посмотрите на него, — сказал Тетчер, — она его уже достаточно успокоила.
Джуд видел, что отец прав, и решил не мешать ей.
— Хорошо. Ты хочешь приучить к нежности жеребят, валяй. Но не вздумай седлать их. Ренди и Тед проследят за этим. Согласна?
Лицо Марии озарила улыбка.
— Согласна.
Желание поцеловать ее было настолько сильно, что он решил выйти из загона прежде, чем мысль станет действием. Тетчер последовал за ним.
— Она спрашивала у тебя разрешения заниматься этим? — поинтересовался Джуд.
— Мария — не та женщина, которой нужно разрешение. Я увидел, что она пошла в стойло, и просто отправился следом.
— Надо предупредить всех, чтобы смотрели за ней в оба.
— Она просто не хочет быть обузой. И к тому же очень умело обращается с животными. Только и всего.
Джуд поглядел на тряпки и скребницы в руках отца. После сердечного приступа тому пришлось отказаться от многого, к чему он привык. Джуд подумал, что, может, у отца было тяжелое время, когда он чувствовал себя никуда не годным. Но он не решился начинать этот разговор. Если Тетчер не стал говорить об этом сам, значит, он не хотел никаких расспросов. К тому же управление «Стар Фор» по-прежнему оставалось причиной их раздоров.
— Я должен вызвать ветеринара к кобыле, — сказал Джуд. — Предупреди Фло, что я не приду к завтраку. Перекушу попозже.