— У меня разгулялись нервы, — признался отец. — С тех пор как не стало Шона, мое единственное желание — забиться в нору и зализывать раны. Я знаю, что это эгоистично, знаю, что ты тоже страдаешь, но я не знаю, что надо сделать, чтобы нам стало легче. И поэтому я отгородился ото всех.
— Я делала то же самое, — призналась Верити. — Правда, это не помогло. Но с тех пор, как я здесь, мне не так тяжело. Не знаю, как это объяснить, но когда я играю с Хедер, обнимаю ее, у меня такое ощущение, будто Шон смотрит на меня. Глупо, конечно…
— Нет, совсем не глупо. Ведь вы с братом были очень близки. Когда ты позвонила и оставила на автоответчике свое приглашение на Рождество, я понял, что если мы опять не увидимся, то я рискую потерять тебя, как потерял Шона…
Верити молча подошла к отцу и обняла его.
— Ты меня не потеряешь. Мы с тобой будем вспоминать Шона вместе и сохраним память о нем.
У отца слезы навернулись на глаза… впрочем, как и у Верити.
Раздвижные стеклянные двери со двора раскрылись, и на кухню вошел Лео. Отец почувствовал себя неловко, отодвинулся от Верити и пробормотал:
— Пойду, пожалуй, спать.
— Хедер, скорее всего, проснется на рассвете, — предупредил Лео. — Но это вовсе не значит, что вам тоже надо рано вставать.
— И пропустить то, как загорятся глазки вашей дочки, когда она развернет подарки? — воскликнул Грегори Самптер. — Давно я не наблюдал детскую радость. — Он положил руку на плечо Верити. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, папа. — Верити сжала ладонью его руку.
Когда отец ушел, Лео спросил:
— Ну как, поговорили?
— Вы для этого оставили нас вдвоем?
— В какой-то мере, да, — улыбнулся Лео.
— Да, поговорили. Не помню, чтобы мы так откровенно разговаривали раньше. Я и не представляла, как тяжело ему было одному воспитывать нас с Шоном.
Верити увидела в руке Лео пакетик.
— Я ходил в летний домик еще и за этим, — сказал он.
— А что это? — Верити разобрало любопытство, как ребенка.
— Подарок для вас. Я хотел вручить это вам наедине. Откройте.
— У меня для вас тоже есть подарок.
— Ваш подарок подождет.
Дрожащими пальцами Верити взяла пакетик, который оказался очень тяжелым. Развязав ленточку, она достала коробку, сняла обертку и приподняла крышку.
— Ой, Лео. Какая прелесть! — Она вынула из коробки хрустальное пресс-папье в форме падающей звезды. На глазах у нее появились слезы, и она погладила вещицу. — Какая прелесть, — повторила она. — Вы вспомнили про звезду.
— Я помню все, о чем вы говорите, — прошептал Лео, заключая ее в объятия.
— Я видела падающую звезду в ночь, когда мы ездили верхом по пляжу… словно Шон одобрял нас.