Купер заставил Холли пообещать, что она позвонит ему, если слишком устанет.
— Она сказала, что они будут здесь около половины второго, — ответил Купер.
— Хотите, я останусь, а потом отвезу их домой?
Мередит приехала в магазин на дневное деловое свидание.
— Не надо, у вас найдутся более достойные занятия.
— Я могу просмотреть настенные украшения, пока жду. Если вы действительно этого хотите.
— Вы знаете, чего я действительно хочу? — спросил Купер, поднявшись со своего вращающегося стула и огибая стол.
— Чего? — спросила Мередит и сделала шаг назад.
Но Купер не остановился, пока не подошел к ней совсем близко.
— Я хочу остаться наедине с вами, я хочу целовать вас, я… хочу извиниться перед вами за то, что назвал вас домохозяйкой. Просто мир для меня немного пошатнулся, когда приехала Тина, и я… — Он умолк, не уверенный, что выразился должным образом.
Осторожность в глазах Мередит уступила место пониманию.
— Вы рады тому, что Холли проводит время с матерью, но сами не хотите иметь дела с Тиной.
Она правильно поняла его смятение.
— Как вам удалось узнать меня так хорошо?
— Живя с человеком, поневоле узнаешь, — мягко ответила Мередит.
Купер прошелся ладонью по завиткам ее волос, наслаждаясь их шелковистостью.
— Совместная жизнь с человеком может научить многому.
Большой палец Купера прочертил линию по щеке Мередит и остановился в уголке ее губ.
— Купер… — пробормотала Мередит. Купер закрыл бы дверь кабинета и опустил бы шторы прямо сейчас, если бы не услышал голос Холли:
— Папа! Папа, погляди, что я сделала.
Дочь спешила к нему, держа руку за ухом.
Сначала он ничего не понял, но потом увидел в ухе золотой шарик и догадался: Тина водила дочь прокалывать уши!
Он вдруг все заметил: завитые волосы Холли, яркий розовый лак на ногтях, эта новая одежда.
— Что ты наделала? — спросил он жену тихим от бешенства голосом.
Улыбка исчезла с лица Холли, нижняя губа задрожала.
С трудом овладев собой, Купер обратился к Мередит:
— Пожалуйста, отвезите Холли домой, мне нужно поговорить с ее матерью.
Когда они были мужем и женой, Тина еще могла бы подчиниться, но сейчас она шагнула вперед, ее карие глаза вспыхнули.
— Если тебе нужно что-то мне сказать, говори все прямо сейчас. Я не сделала ничего плохого.
Купер не мог больше сдерживать гнев.
— Ты искалечила мою дочь!
Холли схватила отца за руку, глаза у нее наполнились слезами.
— Папа, мне самой хотелось проколоть уши. Я знала, что ты бы мне не позволил, но мама сказала, что это выглядит хорошо.
Куперу никак не хотелось, чтобы Холли вмешивалась. Он присел перед девочкой.