— Ты полагаешь ее нашим врагом?
— Нет! С врагом-то справиться проще. — Он глубоко вдохнул, выдохнул, второй раз, третий. С каждым выдохом он становился спокойнее, все более похожим на самого себя. — Не важно. Сейчас ничего больше я сказать не могу. Твой совет хорош… Проедусь. Вернусь не скоро.
Берт шагнул к лошади, потом повернулся:
— Скажи ему, что он неправ. Скажи ему, что он прав насчет выжидания, да только причины, из которых он исходит, не те, а потому в целом он не прав. — Катберт помялся. — Скажи ему насчет двери в ад. Скажи, что в этом проявилось мое шестое чувство. Скажешь ему?
— Да. Держись подальше от Джонаса, Берт.
Катберт уселся в седло.
— Я ничего не обещаю.
— Ты не мужчина. — В голосе Алена слышалась печаль, он чуть не плакал. — Мы все не мужчины.
— В этом тебе лучше бы ошибиться, — ответил Катберт, — потому что нас ждет мужская работа.
Развернул лошадь и ускакал галопом.
10
Ускакал он далеко, по Прибрежной дороге, поначалу стараясь ни о чем не думать. На собственном опыте он убедился, что в голову иной раз забредают интересные мысли, безо всяких усилий с его стороны: лишь бы дверь оставалась открытой. Зачастую полезные мысли.
Но в этот день такого не случилось. Сбитый с толку, несчастный, понятия не имея, что предпринять, на чем остановиться, Берт повернул к Хэмбри. Из конца в конец проехал Главную улицу, голосом или взмахом руки приветствуя тех, кто приветствовал его. Они встретили здесь много хороших людей. Некоторых он считал друзьями, чувствуя, что простой люд Хэмбри принял их за своих, молодых людей, уехавших так далеко от дома и семьи. И чем ближе знакомился Берт с простыми людьми, тем больше крепло его убеждение в том, что они не принимают никакого участия в заговоре Раймера и Джонаса. Не потому ли Благодетель и выбрал Хэмбри для осуществления своих черных замыслов, что горожане, действительно верные Альянсу, как стеной прикрывали грязные игры канцлера и его людей?
На улице толпился народ. Фермеры бойко распродавали свой товар, покупатели осаждали лотки, дети смеялись на кукольном представлении «Питч и Джилли» (сейчас Джилли гоняла бедолагу Питча метлой), город прихорашивался ко дню Ярмарки. Однако приближение Ярмарки Катберта нисколько не радовало. Только потому, что Ярмарку эту он встречал не в Гилеаде? Возможно… но скорее из-за той тяжести, что легла на ум и сердце. Нет, в таком настроении встречать Ярмарку решительно не хотелось.
Он выехал из города, океан остался далеко позади, солнце светило в лицо, тень становилась все длиннее. Катберт уже подумывал над тем, чтобы свернуть с Великого Тракта и через Спуск направиться к «Полосе К». Но прежде чем перешел от мыслей к делу, увидел впереди своего закадычного друга Шими, ведущего за собой мула. Шел Шими, опустив голову с поникшими плечами, в надвинутом на лоб розовом сомбреро, в запылившихся сапогах. Катберту показалось, что идет он аж с края земли.