— Нет. Его разум словно унесся далеко-далеко.
— Мы должны его разбудить. — Голос Катберта дрожал от волнения.
— Ванней говорил нам, что если слишком быстро выводить человека из глубокого транса, он может сойти с ума, — ответил Катберт. — Помнишь? Не знаю, решусь ли я…
Роланд шевельнулся. Розовые озера, появившиеся на месте его глаз, начали расти, губы решительно сжались, как бывало с ним в мгновения высшего напряжения.
— Нет! Они не устоят! — От голоса Роланда по коже Алена и Катберта побежали мурашки. То был не его голос, во всяком случае, принадлежал он не юноше, но мужу.
— Нет, — гораздо позже сказал Ален, когда Роланд спал, а они с Катбертом сидели у костра. — То был голос короля.
Сейчас же, однако, оба молча смотрели на своего друга, парализованные страхом.
— Когда я приду во плоти, они не устоят! Клянусь именем моего отца, НЕ УСТОЯТ!
А потом неестественно розовое лицо Роланда перекосило, как перекашивает лицо человека, которому открылось что-то невероятно страшное. И вопрос о том, что они могут погубить Роланда, спасая его, отпал сам собой; оба поняли, что магический кристалл убьет Роланда у них на глазах, если они не вмешаются.
Во дворе ранчо «Полоса К» Роланда ударил Катберт. На этот раз инициативу взял на себя Ален, врезал правым кулаком Роланду в лоб. Его отбросило назад, хрустальный шар выпал из слабеющих пальцев, отсвет ужасного розового сияния покинул его лицо. Катберт поймал Роланда, Ален — шар. Розовый свет притягивал взгляд, пытался проникнуть в мозг, но Ален решительно затолкал магический кристалл в мешок, более не взглянув на него, затянул веревку… но в последний момент успел заметить, что розовый свет погас: шар признал свое поражение, во всяком случае, в этой стычке.
Ален повернулся, поморщился, увидев синяк, расползающийся по лбу Роланда.
— Он?..
— Отключился, — ответил Катберт на невысказанный вопрос.
— Лучше бы ему побыстрее прийти в себя.
Катберт мрачно взглянул на Алена, от его обычной веселости не осталось и следа.
— Да, в этом ты абсолютно прав.
7
Шими стоял у нижней ступени лестницы, которая вела в хозяйственные помещения, переминаясь с ноги на ногу, ожидая, что сэй Торин вернется с дворцовой кухни или позовет его туда. Он не знал, как долго она пробыла на кухне, но ему казалось — целую вечность. Он хотел, чтобы она вернулась, а еще больше, чтобы привела с собой сэй Сюзан. Шими ужасно не нравилось и это место, и этот день. Дурное предчувствие наползало, как черный дым, поднявшийся к небу на западе. Что там случилось, связано ли это с громовым раскатом, который он слышал раньше, Шими не знал, но ему хотелось выбраться из Дома-на-Набережной до того, как солнце исчезнет в дыму у западного горизонта и в небе воцарится настоящая Демоническая Луна.