К часу дня двадцать девятого июня он открутил ножку койки. В конце концов болт стал выкручиваться с глупой легкостью, ножка звякнула о пол камеры, и он посмотрел на нее, удивляясь, зачем же она ему понадобилась. Ножка была длиной около трех футов.
Он взял ее в руки и принялся колотить по стальной решетке.
— Эй! — завопил он. — Эй, выпустите меня отсюда! Я хочу выбраться отсюда, вы поняли? Эй, черт вас побери, эй!
Он замолчал и прислушался. На мгновенье воцарилась полная тишина, а потом с нижнего этажа донесся хриплый, восторженный отклик:
— Мама! Я здесь, внизу, мама! Я внизу!
— Господи! — завопил Ллойд и швырнул ножку в угол. В течение долгих часов он трудился, практически искалечил свои пальцы, — и все это для того, чтобы разбудить этого мудака.
Он сел на койку, приподнял матрац и вынул оттуда кусок черствого хлеба. Он подумал, не добавить ли к этому горсть фиников, решил их пока оставить и все равно вынул их из-под матраса. Он съел их один за другим, оставив хлеб напоследок, для того чтобы перебить этот вязкий, фруктовый вкус.
Когда он покончил со своей жалкой трапезой, он бесцельно подошел к правой стенке своей камеры. Взглянув вниз, он издал крик отвращения. Траск наполовину сполз со своей койки, и его брюки слегка задрались. Лодыжки обнажились. Большая лоснящаяся крыса обедала ногой Траска. Отвратительный розовый хвост был аккуратно изогнут вокруг ее серого тела.
Ллойд пошел в другой угол своей камеры и подобрал ножку. Он вернулся и какое-то время стоял неподвижно, думая, не решит ли крыса, заметив его, отправиться в менее людные места. Но, похоже, крыса его не замечала. Ллойд глазом смерил расстояние и решил, что длины ножки как раз хватит.
Ллойд крякнул и с силой опустил ножку. Она придавила крысу к ноге Траска, и тот упал со своей койки с глухим звуком. Крыса с удивленным видом лежала на боку и слабо дышала. На усах у нее были крошечные капельки крови. Задние ноги ее двигались, словно маленький крысиный мозг приказывал ей убежать куда-нибудь, но, проходя по позвоночнику, сигналы безнадежно путались. Ллойд стукнул ее снова и убил ее.
— Вот ты и попалась, дура, — сказал Ллойд. Он положил ножку и вернулся к своей койке. Он был разгорячен, напуган и чуть не плакал. Он обернулся через плечо и закричал: — Как тебе нравится крысиный яд, грязная шлюшка?
— Мама! — радостно отозвался голос. — Мааамааа!
— Заткнись! — взвизгнул Ллойд. — Я не твоя мама! Твоя мама сосет член в борделе города Задница, штат Индиана!
— Мама? — отозвался голос, на этот раз исполненный сомнения. Потом все затихло.