Целую минуту никто не шевелился — ни у дверей дома, ни в машине. Потом Энни со шляпой в руке вышла и быстро зашагала по дорожке. Бросая вызов спокойствию ночи, автомобиль с ревом укатил.
— А, приветик! — крикнула она. — Мне так жаль! Который сейчас час? Я ужасно опоздала… правда?
Том не отвечал. Уличный фонарь окрасил ее лицо винным цветом, резкие тени усиливали его выразительность. Платье было порвано, волосы растрепаны, короче говоря, беспорядок был полный. Странная ломкая пауза возникла в ее голосе — и он не нашел в себе сил ответить и вынужден был отвернуться в сторону.
— Что случалось? — спросила миссис Лорри небрежно.
— О, прокол… и что–то непонятное с двигателем — и мы заблудились. Уже действительно так поздно?
И затем, пока она стояла перед ними со шляпой в руке, и грудь ее вздымалась от волнения, и глаза смотрели открыто и прямо, Том понял с ужасом, что он и ее мать были люди одного поколения — а она принадлежала к другому. И сколько бы он ни пытался, он не мог отделить себя от миссис Лорри. Когда она просила прощения, он испытывал непреодолимое желание сказать: «Зачем же ты явилась, наконец? После того, как пропадала весь вечер?»
Они остались одни. Энни подошла к нему и сжала его руку. Он никогда прежде не сознавал с такой силой, насколько она красива; ее нежные руки были влажными от росы.
— Ты была с молодым Кембеллом, — сказал он.
— Да. Только не сходи с ума. Я чувствую… чувствую себя такой несчастной сегодня вечером.
— Несчастной?
Она села на скамью, тихо всхлипывая.
— Я ничего не могу поделать. Пожалуйста, не будь таким! Он просто хотел прокатить меня, и был такой замечательный вечер, вот я и согласилась только на часок. И мы начали разговаривать, и я не замечала времени. Мне было так жалко его.
— А как ты думаешь, что я чувствовал? — Он презирал себя, но все равно сказал это.
— Не надо, Том. Я сказала тебе, что я ужасно несчастна. Я хочу лечь спать.
— Я понимаю. Спокойной ночи, радость моя.
— О, пожалуйста, не надо так, Том. Как ты не понимаешь!
Но он понимал — в этом–то и была вся проблема. С учтивым поклоном человека другого поколения он спустился со ступенек, облитых лунным светом. Через мгновение от него осталась только тень, отбрасываемая уличными фонарями, да легкий звук шагов вдоль по улице.