Сам коридор выглядел очень внушительно – стены обшиты темными дубовыми панелями, тут и там расставлены антикварные диванчики и солидные кресла красного дерева, резные высокие двери украшены медными табличками с именами и должностями обитателей кабинетов.
Миновав несколько кабинетов, посетитель остановился перед очередной дверью, на которой красовалась табличка:
«Александр Антуанович Габсбург-Зеленовский».
Должность Александра Антуановича не была указана, впрочем, все в Эрмитаже и без того знали, что он является одним из заместителей директора, а функции его так сложны и многообразны, что перечислить их на небольшой табличке просто не представлялось возможным.
Странный посетитель постучал в дверь и открыл ее, не дожидаясь ответа.
Кабинет Габсбург-Зеленовского представлял собой длинное и узкое помещение, напоминающее формой рукав пальто, или, учитывая музейную тематику, – рукав форменной шинели чиновника начала девятнадцатого века. Единственное высокое окно кабинета выходило на Неву, за ним виднелась Петропавловская крепость. Все стены были увешаны старинным оружием, рыцарскими щитами и гербами. Кроме этого, образцы старинного оружия в полном беспорядке расположились на письменном столе Александра Антуановича, так что сам он был почти не виден за этим средневековым арсеналом.
Хозяин кабинета оказался маленьким, худощавым и чрезвычайно подвижным человеком лет шестидесяти.
Удивленно взглянув на посетителя, он проговорил:
– Приветствую вас… простите, не могу вспомнить ваше имя-отчество…
Гость представился, но Габсбург-Зеленовский то ли не расслышал его имени, то ли тут же его забыл. Запомнил только, что тот представляет очень известный и солидный журнал, время от времени освещающий на своих страницах вопросы отечественной и мировой истории.
– Мы с вами договаривались о встрече? – спросил хозяин кабинета неуверенно.
– А как же! – ответил посетитель жизнерадостно. – Я звонил вам вчера, и вы назначили мне встречу… правда, я опоздал, но совсем немного – только на три минуты. Пробки, знаете ли…
– Да, да, пробки… – растерянно согласился Александр Антуанович, потирая переносицу.
Он совершенно не помнил вчерашнего звонка, не помнил, что назначил кому-то встречу… Неужели это первые признаки начинающегося склероза? Неужели ему действительно пора на пенсию, как частенько говорит ему жена?
– И что же вас интересует, э… – Габсбург сделал жалкую попытку вспомнить имя гостя, но ничего не получилось.
Впрочем, тот этого не заметил.
– Александр Антуанович, – проговорил он с неподдельным энтузиазмом, – наш журнал готовит ряд статей, посвященных истории зарождения фашизма в Германии.