— Тогда присаживайтесь.
Зыков опустился на стул напротив. Турецкий установил на столе диктофон, проговорил обязательный текст об ответственности за дачу ложных показаний, упомянув соответствующие статьи УПК.
— Ну-с, начнем. Назовите, пожалуйста, свою фамилию, имя и отчество.
— Зыков Михаил Владимирович.
— Ранее Буренков?
— Да, ранее Буренков.
— Когда вы изменили фамилию?
— Пять лет тому назад. После женитьбы. Взял фамилию жены.
— И вы до сих пор женаты? На той же женщине?
— Да. Если вы подразумеваете, что я вступил в фиктивный брак, то ошибаетесь. У нас двое детей.
— Замечательно. Скажите, Михаил Владимирович, где вы были седьмого ноября сего года?
— Я был в своем избирательном округе. Работал с избирателями.
— Это где?
— В Смоленске. Это моя родина. Весь день седьмого ноября был расписан по минутам. Вот график моей работы в этот день. — Он протянул следователю листок. — Там, слева, время и место проведения мероприятия, а справа — фамилии и адреса лиц, которые могут подтвердить факт моего на них присутствия.
Турецкий взял бумагу, пробежал глазами текст.
— Что ж, я вижу, вы подготовились к разговору.
Зыков не ответил, лишь чуть скривил губы.
— Я, собственно, не сомневался, что у вас на этот день будет подготовлена масса свидетелей.
— Подготовлена? Вы полагаете, что можно «подготовить» весь город?
— Я полагаю, что столь бывалые люди, как вы, никогда не осуществляют задуманное своими руками. Для этого существуют исполнители.
— И что? Вы нашли исполнителя?
— Вы о чем?
— Александр Борисович, не пытайтесь ловить блох. Понятно, что вы вызвали меня в связи с убийством Новгородского. Давайте не будем играть в прятки.
— Давайте не будем. Вас удивляет, что я вас вызвал? Вы с погибшим Новгородским боролись за место в партийном списке, не так ли? Вы ведь хотите попасть в Думу?
— Да, я собираюсь туда попасть. Иначе и не ввязывался бы в борьбу.
— А зачем вам это нужно?
— А почему мне это не нужно? Вы всем кандидатам в депутаты задаете этот вопрос в связи со смертью Новгородского?
— Нет. К счастью, пока еще не все депутаты в парламент вышли из организованных преступных сообществ.
— Tempore mutanter et me mutamer in illis.
Зыков насладился легким замешательством на
лице Турецкого и перевел:
— Времена меняются, и мы меняемся с ними. Если вы хотите разбираться со мной по поводу прошлого — пустая затея. Все уголовные дела в отношении меня давно закрыты. Кроме того, я достаточно много потерял в разборках девяностых, чтобы не ввязываться более в уголовщину. И достаточно много приобрел, чтобы дорожить тем, что есть. Господь меня, к счастью, вовремя вразумил, — он указал глазами на пустой рукав, — и направил. Когда человек переживает восемь покушений на свою жизнь, когда он переживает клиническую смерть и возвращается к жизни, пусть покалеченным, но в здравом уме и памяти, поверьте, это много меняет в сознании. Я человек верующий. И отвечаю за свои поступки перед своим духовником. Он мне и отец и судья.