В ЭТО ВРЕМЯ проводница второго девятого вагона, к которой по-прежнему не сел ни один человек, идёт к бригадиру поезда и говорит: «Мой вагон пустой». Тот медленно сходит с ума. Не верит ей, идёт по поезду и видит, что вагон действительно пустой;
Он начинает считать вагоны и выясняет ошибку. Когда у него отлегло от души, он вернулся в своё купе и решил исправить ошибку: дал радиограмму на следующую станцию отцепить девятый вагон.
ДЕЛО БЫЛО НОЧЬЮ! Те, кто отцеплял, тоже были людьми нормальными и тоже умели считать до девяти. Поэтому они отцепили первый девятый вагон с мирно спящими людьми и отвезли его на запасной путь. После чего доложили бригадиру поезда.
Тот наконец облегчённо вздохнул и дал отправление поезду. А сам стал готовиться ко сну. Он, быть может, и заснул бы. НО…
В ЭТО ВРЕМЯ проводница второго девятого вагона пришла к нему и говорит: «Мой вагон пустой…»
Не знаю, сошёл ли с ума после этого рейса бригадир поезда, только мне эту историю рассказал человек, который ехал в первом девятом вагоне.
Поздно ночью он вышел покурить. Курил, курил, курил, курил и думает: «Чего это мы долго стоим?» Опять закурил — курил, курил, курил, курил… Наконец не выдержал, выглянул в окошко, а ни спереди, ни сзади вагонов нет. Голая степь, луна и запасной путь…
Когда он рассказывал мне эту историю, я так смеялся, особенно когда он рассказывал, как он всех будил и они в чём мать родила выскакивали и пытались понять, где они находятся, что он даже обиделся на меня и сказал: «Вы зря смеётесь — в этом нет ничего смешного. Между прочим, мы все в этом вагоне ехали по туристическим путёвкам в Венгрию!..»
Вот и пройдены первые пять тысяч метров! Ровно одна треть дистанции. Автор считает, что ни один стайер не сможет удержаться на дистанции, если вовремя не сбросит взятый на старте темп, не сделает передышки, не постарается сэкономить силы для финишной прямой. Поэтому автор предлагает в следующей главе смеяться значительно реже. Может быть, даже погрустить немного, чтобы сэкономить силы для заключительной дистанции и таким образом обмануть противника манёвром. Поэтому вторая глава, не мудрствуя лукаво, так и называется