Я спросил, не знает ли он, где мне найти Адама Форса. На этот раз Виктор мялся куда дольше, а потом отрицательно покачал головой. Я решил, что знает, но, возможно, сказать мне было бы в его глазах доносом.
Том Филлин сидел рядом с водителем. Мы с Виктором устроились на задних местах, собаки были отделены от нас сеткой-перегородкой. Водитель повел микроавтобус петляющими проселками Сомерсетшира. Даже летом, подумал я, тут голо и жутковато. Как я велел, водитель купил на всех пакеты с ленчем. Он съехал на придорожную стоянку и, показав едва заметную тропку, объяснил мне, что она выведет нас к дикой вересковой пустоши.
Водитель добавил, что будет ждать нас на этом месте и чтобы мы не спешили.
Собаки Тома Филлина выбрались из машины и принялись самозабвенно рыскать, с невообразимой радостью обнюхивая корни вереска. Сам Том потянулся изо всех сил, широко раскинув руки, полной грудью вдохнул чистый воздух и быстрым шагом направился по тропинке.
Под бескрайним небом Виктор выглядел почти беззаботным, почти счастливым. Мы двинулись следом за Томом, и Виктор выложил мне все свои семейные горести и личные беды. Такое, по-моему, с ним случилось впервые.
— С мамой все в норме, — рассказывал он, — да и с папой тоже, если он не очень нагрузится в пабе. Тогда может врезать мне и маме, если подвернемся под руку. — Виктор сглотнул. — Нет, я не то хотел сказать. Но в прошлый раз он сломал ей ребра и нос. Тетушка Роза увидела и рванула в полицию, вот потеха-то, ведь я несколько раз сам видел, как она била папу. Она, когда войдет в раж, молотит кулаками, как боксер. И не перестанет, пока бедняги не взмолятся, и тогда она над ними смеется. А то еще, бывает, целует их.
Он с беспокойством искоса на меня посмотрел: как, мол, мне нравится, что вытворяет его тетя Роза. Я подумал, что при встрече с черными масками отделался, пожалуй, еще малой кровью.
Мы шли по тропе, и я размышлял о том, как плохо разбираюсь в психологии дамочек типа Розы. Ее не привлекали мужчины, получающие наслаждение, когда их бьет женщина. Ей было в кайф, если мужики это ненавидели.
Тропинка вывела нас на плоскую поляну. Том Филлин остановился впереди. Ошалевшие от свободы доберманы носились кругами вокруг него.
Понаблюдав за ними с минуту, я испустил оглушительный свист. Этому искусству меня научили отец и старший брат, которые таким образом останавливали в Лондоне такси.
Том повернулся, махнул мне рукой и направился к нам. Собаки прямиком рванули ко мне, не отклоняясь ни вправо, ни влево.
— Ух ты! — поразился Виктор. — Как это у вас получается?