— Джон…
— Да?
— Это нельзя обнародовать.
— Понимаю. Но это не означает, что мы не можем использовать ту часть информации, которая имеет отношение к Терри. Ему это не слишком понравится.
Утром в пятницу Джон вошел в редакцию полный решимости. Через пять минут позвонил Брайан Уоллис.
— Пленка с записью Блейк смонтирована. Терри уволен, — сказал он.
— И это все? — спросил Джон. — А как же Лили? Вы будете печатать опровержение?
— Нет. Терри уволен, и конец.
— Как же так? — Джон не верил своим ушам. — Ваша газета оклеветала женщину на основании записи, которую вы сами же признали подделкой, и вы не желаете за это отвечать?
— Чего ты от нас хочешь?
— Ее адвокат требует поместить опровержение.
— Послушай, мы искренне заблуждались. Мы верили, что статья написана по всем правилам. Нам и так уже пришлось извиняться перед кардиналом. Дело сделано.
Когда Джон положил телефонную трубку, он был багровым от ярости. Лили нуждалась в публичном извинении. Нуждалась в восстановлении справедливости. То, что Терри уволили без лишнего шума, нельзя было назвать справедливостью. Терри скоро найдет новую работу и как ни в чем не бывало продолжит карьеру.
Джон мог пригрозить, что, если «Пост» не извинится перед Лили, он напечатает статью в «Озерных новостях». Отклики в прессе не заставят себя долго ждать. Однако реабилитация Лили на первой полосе его газеты не отвечала интересам Джона. Любое возвращение к этой истории увеличивало опасность, что какой-нибудь дотошный репортер раскопает то, что уже известно Джону. И тогда прощай его книга.
Но разве это так уж страшно? Надо принимать решение — и как можно скорее.
Утром в воскресенье Джон отвез Лили в церковь. После службы они пообедали у Чарли и отправились в редакцию «Озерных новостей», где Джон попросил ее отобрать статьи учеников местной школы и выписать десяток мелких чеков корреспондентам.
Лили с удовольствием помогала Джону. Ему нравилось, что она рядом, к тому же он очень нуждался в помощниках.
Через некоторое время, сославшись на то, что ему нужно подышать свежим воздухом, он оставил Лили за компьютером, пошел на церковное кладбище и встал у могилы Гэса. Свежая земля была присыпана листьями — бледно-желтыми, красными, блекло-коричневыми.
Здесь было тихо — вечность и покой неразделимы, — и Джон поверил, что его отец на небесах. Гэс это заслужил.
Это я тебя бросил. Я во всем виноват. Я был плохим отцом.
Грустно умирать с такими мыслями. Грустно, что достоинство так много значило для Гэса. Человеку без совести легче живется, подумал Джон. У человека без совести нет забот.