Большинство вождей периода независимости были генералами. Они стали таковыми, сражаясь против испанцев. С достижением независимости многие из этих генералов не стеснялись использовать армию в своих корыстных целях. Они не скупились на награды и прибыльные посты своим сторонникам. Подавляющее большинство этих кандидатов на президентские должности закончило войну за независимость в тридцатилетнем возрасте. В течение последующих 40–50 лет они выступали в роли главных действующих лиц на политической арене Латинской Америки.
Нынешние реакционные диктаторы, в большинстве своем генералы и полковники, прислужники иностранных интересов, тоже стремятся использовать армию против народа. Ими создана даже целая теория так называемого «демократического цезаризма», по которой народы Латинской Америки якобы еще не доросли до демократии и должны быть управляемы с помощью «крепкой руки», насилия, диктатуры. Этой же цели служит и доктрина «национальной безопасности», приписывающая армейским верхам главную роль в «усмирении» латиноамериканских народов.
Жалкими кажутся потуги некоторых современных реакционных «почитателей» Боливара, представляющих автора декрета «Войны насмерть» чуть ли не другом испанского деспотизма. Иные из той же семьи псевдопочитателей заявляют, что Боливар не был выразителем национальных интересов Южной Америки, а являлся всего лишь «испанским отщепенцем». Для них война за независимость была не национальной войной за освобождение, а гражданской войной между «испанскими братьями».
Реакционные толкователи Боливара не останавливаются на этом. Человека, утверждавшего, что католическая церковь всегда была «слугой деспотизма», они выдают за правоверного католика, чуть ли не за глашатая клерикализма. Боливар, поклонник Вольтера, был деистом (О'Лири считал Боливара абсолютным атеистом), на церковь смотрел как на политический инструмент, способный оказать влияние на население. С самого начала войны за независимость Освободитель пытался привлечь на сторону патриотов духовенство, которое за немногими исключениями, как и папский престол, поддерживало колонизаторов. Священников, выступавших против патриотов, каракасец строго наказывал, подвергал аресту, ссылке, а за наиболее тяжкие преступления приговаривал к смертной казни. Когда того требовали интересы войны с испанцами, Боливар конфисковывал церковное имущество, церковную утварь, использовал церковные колокола на отливку орудий. Боливар отвергал клерикальный фанатизм.
Даже когда Боливар стал опираться на духовенство в надежде, что оно поможет ему стабилизировать политическое положение, и посещал церковь, он это делал с томом Вольтера в руках.