Ах, черт возьми, как медленно ползет эта английская посудина по Карибскому морю… Поскорее бы добраться до Кюрасао, а оттуда в Новую Гранаду, где все еще реет знамя американской свободы. Капитан — опытный морской волк — знает, почему не находит себе места молодой каракасец, почему глаза его горят лихорадочным блеском, почему он так рассеян и не способен отдать должное крепкому и душистому ямайскому рому.
Когда же началось все это, когда он впервые задумался над судьбами своей родины и решил посвятить себя борьбе за ее свободу?
Случилось ли это в Каракасе, где азбуке его учил Симон Родригес, врожденный бунтарь и конспиратор, мечтавший гильотинировать всех коронованных особ Европы, или в Мадриде, когда он, юный креол, понял, как прогнила испанская монархия, а может быть, это произошло в Париже, на площади Бастилии, под победные крики санкюлотов, разрушавших твердыню тирании? Или в Риме, где он воочию увидел, как погряз в мирской суете тот, который именовал себя наместником бога на земле? Или это свершилось тогда, когда он впервые услышал легендарное имя своего знаменитого соотечественника Франсиско де Миранды, первым бросившего вызов испанскому деспотизму? А может быть, причины того, что он стал сражаться за свободу своей родины, лежат еще глубже и они не столько в нем самом, сколько в атмосфере возмущения и негодования испанским господством, в которой он рос и мужал в Каракасе?
Боливар не может оторвать взгляда от чернеющей вдали кромки его родной земли. Вновь и вновь мысленно возвращаясь в Каракас, он вспоминает далекое прошлое и события вчерашнего дня, сравнивает и сопоставляет их, стремясь найти разумный ответ на мучающие его вопросы.
После смерти брата (он погиб в морской катастрофе после начала освободительного движения) у этого рано осиротевшего и овдовевшего молодого креола нет другой любви, кроме его родины, Венесуэлы. Но как трудна и мучительна эта любовь, сколько сил и мужества она требует от него…
***
Гигантское сердце размером в миллион квадратных километров, верх которого омывается океаном, а острие упирается в девственные леса, где в таинственной чащобе переплетаются истоки двух великих американских рек — Амазонки и Ориноко, — это и есть Венесуэла. На ее западной границе вздымаются к небу горные хребты Анд. На севере от дельты Ориноко Анды спускаются к самому побережыо. Поблизости, обтекаемый изумрудными водами Карибского моря, расположен почти безводный остров Маргарита, населенный мужественными и суровыми людьми.
Сквозь горные расщелины реки пробиваются на север к океану. Здесь, утопая в бурной тропической растительности, раскинулись живописные портовые городки. Один из них — Коро, где в 1806 году высадился с отрядом добровольцев бесстрашный Франсиско де Миранда, полный решимости завоевать Венесуэле независимость. Дальше на востоке большое ущелье, заросшее зеленью и орошаемое ручьями, воды которых стекают в уединенную гавань Пуэрто-Кабельо. Тут испанцы построили мощную крепость. Невдалеке порт Ла-Гуайра — морские ворота столицы Венесуэлы Каракаса, а позади притулился степной городок Окумаре-дель-Туй. На западе и на юге вплоть до серебристой ленты Ориноко протянулись необозримые венесуэльские степи — льяносы, где пасутся огромные стада рогатого скота и табуны полудиких лошадей.