И она жила надеждой, что Джек останется еще хотя бы на день. Постепенно, незаметно для себя, попала в полную зависимость от него. Казалось, он инстинктивно знал, что ей требуется: укладывал спать, когда она уставала; следил, чтобы она вовремя пила и ела; всегда оказывался рядом, если у нее были приступы тошноты. Ухаживал за нею, когда она чувствовала себя так плохо, что не могла поднять голову, потом успокаивал и в меру сил развлекал ее.
При этом Джек не предъявлял никаких требований, хотя она знала, что долгое воздержание наверняка тяготило его. И все же, к ее удивлению, он выглядел... довольным.
Но как он мог радоваться жизни, не получая удовлетворения от своей беременной, постоянно недомогающей жены? Наверняка ему в глубине души хотелось сесть в фаэтон и умчаться отсюда. Тем не менее, Джек по непонятным ей причинам оставался.
Последние дни сентября принесли не только прохладу, но и избавление от наиболее тяжелых приступов. Утром Грейс не тошнило, подавленность исчезла. Тело начало приобретать округлость, хотя и не столь заметную под свободной одеждой. Только лежа в постели, она видела легкую выпуклость под рубашкой на когда-то плоском животе.
Это ее ребенок. Проведя рукой по животу, она улыбнулась.
Грейс витала в облаках, когда почувствовала внутри нечто похожее на трепет волшебных крылышек.
Неужели это шевельнулся ребенок?
Вот опять. И еще...
Она вдруг почувствовала необходимость рассказать кому-нибудь об этом. Поделиться этой маленькой, но такой чудесной радостью. Быстро подойдя к двери, соединявшей их спальни, которую никто из них даже не пытался открыть, Грейс без стука распахнула ее и вбежала в комнату.
Джек обернулся. Бритва замерла в дюйме от его намыленного, полувыбритого лица.
— Грейс, что случилось? — Он с беспокойством положил бритву. — Ты плохо себя почувствовала?
— Нет, я... о, даже знаю, как сказать. Лучше подойди сюда и почувствуй сам.
Он удивленно поднял брови.
— Что именно?
— Сейчас узнаешь. Дай мне руку.
Джек вытер лицо полотенцем и шагнул к ней.
— Ближе. Иначе не сможешь ощутить. — Возбужденно схватив его за руку, она положила его ладонь на то место, где чувствовала движение «крылышек».
— Что мы делаем? Объясни.
— Ребенок!— прошептала она.
— Ты думаешь, он шевельнулся? — взволнованно уточнил Джек.
— Во всяком случае, мне так показалось. А теперь молчи, подождем, сделает ли он это снова.
Обхватив свободной рукой ее спину, Джек прижал ладонь к ее животу. Они терпеливо ждали.
— Я ничего не чувствую, — тихо сказал он.
— Подожди еще минуту.
Когда Грейс собралась уже признать свое поражение, маленькое чудо наконец произошло.