А сейчас Джек Байрон, искушенный распутник и сердцеед, который мог выбрать любую женщину, демонстрировал свою увлеченность ею, незаметной простушкой.
— Послушайте, ведь я вам совсем не нравлюсь!
— Нет? — Он снова поцеловал ее в губы, затем в щеку и в висок. — Значит, вы продолжаете ошибаться в моих чувствах, да и своих собственных.
Девушка нахмурилась:
— Что вы хотите этим сказать?
— Может, вы и не так красивы в традиционном смысле, но это совсем не означает, что вы непривлекательны. Вы необыкновенно хороши с этим внутренним сиянием, которое намного превосходит то, что считается в наши дни, красотой. Возьмем, к примеру, ваши глаза.
— Ну и что в них особенного?
— Вы когда-нибудь замечали, как они меняют цвет в зависимости от вашего настроения?
Грейс растерянно покачала годовой.
— Знаете, когда вы счастливы, они чисто голубые, как небо. А когда чем-то недовольны или задумались, становятся серыми, даже серебристыми, как легкий предрассветный туман над озером. Я думаю, ни у одной другой женщины нет таких глаз. Прекрасных, бездонных, в которых может утонуть мужчина, если не будет осторожен. Что же касается вашего роста... — продолжал он, прокладывая дорожку поцелуев от ее брови к подбородку и шее, — ...то я сам высокий. Мне нравится, что я могу обнимать вас, любоваться вами. Это так восхитительно! — Он медленно поцеловал ее в губы. — Вы мое идеальное дополнение, Грейс.
Он слегка двинул вперед бедра и услышал ее прерывистый вздох.
— Понимаете, что вы со мной делаете? — Джек положил руку ей на грудь. — А я — с вами?
Сосок у нее затвердел и предательски уперся в его ладонь. Ноги подкосились, и, если б он ее не держал, девушка наверняка бы упала на землю.
— Обнимите меня за шею.
Дрожа, Грейс выполнила просьбу, и в результате их тела еще крепче прижались друг к другу.
— Я не слишком настойчив? — прошептал он, продолжая поглаживать ее грудь.
Тупая боль между ногами все усиливалась, Грейс невольно застонала.
— Не останавливайтесь, ваша светлость.
— Джек. — Он еще крепче прижал ее, — Впредь называйте меня по имени.
— Да, милорд. Да, Джек.
Его имя, произнесенное ею, будто освободило его от самоограничения, и он с такой одержимостью поцеловал Грейс, что все разумные мысли вылетели у нее из головы.
Она вздрогнула, когда его рука скользнула ниже и широкая ладонь начала гладить ягодицы.
— Я без ума от ваших губ, — пробормотал он. — Приоткройте их немного.
Она безрассудно подчинилась, и его язык тут же оказался внутри. Сердце у нее колотилось от потока новых ощущений, нервные окончания возбудились в тех местах, где, как она считала, нервов вообще нет.