Проведя ладонью по его плечу и спине, она постепенно спустилась до талии. Но двинуться ниже ей не хватило смелости.
— Ты можешь гладить меня, если хочешь, — сказал он, прерывая их поцелуй, и хрипло добавил: — Везде, Грейс. Позволь своим рукам любое безрассудство.
Она скользнула пальцами по ягодицам и почувствовала, как напряглись его мышцы. Затем без промедления, чтобы не передумать, обхватила его член.
Джек издал какой-то грубый стон, и она уже хотела отдернуть руку, но он удержал ее пальцы там, где они были.
— Погладь его. Пожалуйста.
Секунду она колебалась, потом выполнила его желание. На ощупь он оказался, изумительным, твердым, но с гладкой, бархатистой кожей. Грейс несколько раз погладила его по всей длине, остановившись, чтобы слегка коснуться верхушки большим пальцем.
— Сильнее, — простонал Джек, — прошу тебя!
Она ласкала его с возрастающей уверенностью, а он тем временем массировал и жадно целовал ей груди.
До тех пор пока она не расслабила пальцы, когда ее накрыла волна удовольствия. Джек мгновенно перевернул ее на спину, раздвинул ей ноги, отстранил ее руку и толчком вошел в нее.
Грейс напряглась, сопротивляясь вторжению. Когда она закричала, Джек замер на ней, тяжело дыша.
— Потерпи немного. Теперь будет легче, — прошептал он.
Вряд ли, подумала Грейс.
Джек снова начал двигаться, и ее охватила паника, когда она поняла, что он лишь частично вошел в нее и все мучения еще впереди. Несмотря на его заверения, боль только усилилась, пока он медленно и настойчиво продвигался внутрь.
Наконец он полностью вошел в нее.
Лишь тогда она почувствовала, как его мышцы дрожат от напряжения. С трудом сдерживая себя, Джек заставил ее обхватить ногами его талию, что позволило ему войти еще глубже. Как ни странно, с изменением, позиции неприятное ощущение у нее уменьшилось, и боль отступила, когда ее тело приспособилось к его проникновению.
Грейс даже не представляла, что два человека могут быть настолько близки.
Джек начал медленно двигаться, и все ее мысли тут же улетучились, как пух одуванчика, унесенный порывом ветра.
— Теперь лучше? — спросил он.
На его вопрос Грейс ответила страстным поцелуем.
Он входил в нее и выходил, туда и обратно, снова и снова, пока не стали разгораться искры ее желания. Он целовал ее, и энергичные движения его бедер превратили ее в распутницу.
Она кричала уже не от боли, а от страсти. Давя пятками ему на ягодицы, поощряла его с бесстыдным исступлением, которому не могла сопротивляться. Выгибалась ему навстречу, чтобы вобрать его настолько глубоко и крепко, насколько позволяло ее тело. Грейс мельком вспомнила о его любви к хорошей скачке и теперь поняла, что он имел в виду.