джинсах, Джил сама была похожа на ребенка.
— Не могу поверить, — сказала Дебора в непонятном замешательстве. — Ты
хорошо себя чувствуешь?
— Прекрасно.
— Волнуешься?
— Больше, чем могла себе представить.
Дебора взяла ее за руку.
— Ты будешь изумительной мамой.
— Значит, ты не переживаешь за меня?
— Конечно, переживаю. Будет нелегко вставать по ночам к плачущему ребенку,
когда некому тебя подменить. Ты до смерти устанешь, но больничный взять не сможешь.
Джил выдернула руку.
— Почему некому? Посмотри туда.
Деборе не нужно было смотреть. Она достаточно часто бывала в кондитерской,
чтобы знать троих человек, которые ловко сновали за прилавком между кофеварками и
корзинами с выпечкой, слушая, как посетители выбирают сладости из списка, сделанного
мелом на высокой доске. Два кондитера работали в кухне до обеда, выдавая горы
свежайшей выпечки — от пончиков до глазированных булочек. А еще был Пит, который
приходил помогать Джил с обедом.
Дебора все поняла.
Но сестра все равно сказала:
— У меня прекрасный штат, тщательно подобранный и вышколенный. Как ты
думаешь, кто присматривал за магазином, когда я бегала по врачам? У меня своя жизнь,
Дебора. И она заключается не только в работе.
— Я этого не говорила.
— Я люблю свое дело. Не так давно я сама месила тесто. И фирменные
глазированные булочки пекут по моему рецепту. А фирменный салат? Если ты думаешь,
что мне не нравится готовить каждый день по маминому рецепту, ты не права. Честно
говоря, иногда ты похожа на папу. Он думает, что это все тяжелая монотонная работа и
что я здесь одна. Он не знает Ская и Томаса, которые приходят сюда в три утра, и Элис,
которая сменяет их в семь. Он не знает, что у меня есть Миа, Кишан и Пэт. Он не знает о
Донне и Пите.
— Он знает, Джил, — сказала Дебора. — Люди рассказывают.
— Разве он не видит, что моя кондитерская — это успешный бизнес? Когда мне
было восемь лет, я хорошо играла на пианино, и поэтому он решил, что я должна стать
профессиональной пианисткой. В двенадцать я победила на олимпиаде по точным наукам,
и он решил, что я стану нобелевским лауреатом. Я всегда была недостаточно хороша, отец
всегда ожидал большего. — Джил приложила руку к груди. — Я хочу этого ребенка. Он
сделает меня счастливой. Разве это не должно сделать счастливым нашего папу?
Она говорили не о ребенке, а о куда более серьезной проблеме родительских
ожиданий. Хотя Джил было тридцать четыре, она все равно оставалась ребенком Майкла
Барра.
35
— Скажи ему, что ты беременна, — сказала Дебора. Возможно, это было