Скрывшись от глаз толпы, Дебора наконец сказала:
— Извините. Я не хотела ничего плохого.
Глаза мужчины были злыми, а лицо — мрачным.
— Но сделали. Один раз в понедельник вечером, а второй раз — сейчас. Так что,
пожалуйста, идите, — он махнул рукой, — и уезжайте, чтобы мы могли похоронить его.
— Я не видела его в понедельник вечером. — Деборе отчаянно хотелось все
объяснить. — Меня это очень мучает...
— Настолько, — перебил мужчина, — что вы наняли адвоката, у которого связи в
полиции? Настолько, что заявились на похороны, чтобы заставить людей думать, будто
вам небезразлично?
— Меня мучает, — прошептала Дебора, — мысль о том, что я несу
ответственность за смерть человека.
Его ответ был резким:
— Вы превысили скорость? Красили губы? Разговаривали по телефону? А теперь
надеетесь, что все обойдется, потому что вы всех в этом городе знаете? Кельвин
МакКенна не был такой важной птицей, как вы. И теперь уже не будет. Поэтому если вы
мучаетесь — это хорошо. — Мужчина кивнул в сторону могилы. — Вспоминайте его
каждое утро и каждый вечер. Вы украли его будущее. Это вы во всем виноваты.
Он повернулся, быстро зашагал между машинами и скрылся из виду прежде, чем
Дебора смогла ответить. Онемев от чувства вины и унижения, она пошла вдоль дороги к
машине. Споткнулась о трещину в асфальте, но удержала равновесие и продолжила путь.
53
Дебора завела мотор и выехала с кладбища, но за воротами свернула с главной
дороги, испугавшись, что ее сейчас вырвет. Съехав на обочину, она открыла дверь и,
наполовину высунувшись, попыталась сделать глубокий вдох. Спустя некоторое время,
почувствовав, что стало легче, она вернулась в машину и медленно поехала домой.
Ливия и Адинальдо уехали. Лужайка была аккуратно подстрижена, никаких
следов фургона. На кухне в духовке ждал приготовленный Ливией обед. Дебора знала, что
это что-то восхитительное. Что-то, чего она не смогла бы приготовить сама, даже если бы
от этого зависела ее жизнь. Взяв из холодильника бутылку чая со льдом, она прошла в
прихожую. Едва она успела поставить бутылку на нижнюю ступеньку, как в дверь
позвонили.
Дебора не пошевелилась. У домашних были свои ключи, а больше она никого не
хотела видеть.
Звонок повторился. Она посмотрела на бутылку. Поднесла ее ко рту. Потом
остановилась и подумала о Грейс. Этим утром девочка вела себя очень тихо, даже с
Диланом почти не разговаривала. Поскольку тренировку отменили из-за похорон, дочь