- Каким образом? - не понял Кимао, глядя на деревийку.
- У той женщины, фантома... У нее глаза переливались. Я видела это, хотя остальные, судя по всему, нет.
- Естественно они не видели этого! - воскликнула Айрин. - Иначе, живы бы остались!
Айя снова откинулась на спинку стула и начала ритмично сжимать свои руки в кулаки.
- Что? Ломает? - прошептал Орайя, глядя на нее.
Айя покосилась в его сторону, но ничего не ответила.
- Поскольку Ваша подопечная может их узнать, - продолжил Райвен, - вот как мы поступим. С ней на осмотр всех гражданских отправлюсь я и кто-нибудь один из вас. Кандидатура Айрин Белови меня вполне утроит. Возражения есть?
Айрин скривила лицо и посмотрела на полковника.
- Отлично! - ответил Райвен. - Начнем прямо сейчас. Еще несколько моих людей присоединятся к нам по ходу дела.
- Сколько человек находятся на корабле? - спросила Айя, обращаясь к Райвену.
- Три тысячи шестьсот пятьдесят два.
- Всего, полковник Осбри.
Райвен прищурился и посмотрел на деревийку. Айя узнала этот взгляд. Он уже понял, что она хотела ему сказать.
- Около десяти тысяч человек.
На этот раз усмехнулся Орайя:
- Думаю, осмотр уже потерял всякий смысл.
- Потерял или нет, - перебил его Осбри, - мы все равно досмотрим всех. Я изолирую отсеки друг от друга, введя красный код безопасности. Только после досмотра они будут переведены на общий режим.
Данфейт посмотрела на девушку, на лице которой кроме усталости запечатлелось еще что-то. Обреченность. Словно, не видела она смысла в том, что собиралась делать. Будто, уже вынесла им приговор и смирилась с неизбежностью.
Айя подняла глаза и улыбнулась сайкаирянке. Эта улыбка была похожа на ту, которой обычно одаривал Данфейт Орайя: я вижу тебя, я читаю тебя, и я никому не скажу, о том, что знаю, даже тебе самой...
Вот уже полчаса, как Айя спокойно прохаживалась по палатам с пострадавшими в окружении Райвена, Айрин и нескольких сопровождающих. Для упрощения миссии, и во избежание ненужных расспросов, на Айю надели врачебный халат, выдали стетоскоп и фонарик. Будто какой-то специальный обход все они совершали в тот день. Врач и его охрана.
Черные, карие, голубые, серые глаза сменяли друг друга. Айя никогда не задумывалась над тем, сколько разных оттенков могут иметь человеческие радужки. А ведь она художник. Оттенки имеют значение для нее. Яркие и блеклые, полутона или просто вкрапления, придающие глазам совершенно неповторимый цвет. Поднося фонарик к лицу очередного пациента, она уже не думала о том, увидит ли золотое свечение. Она пыталась угадать, в глаза какого оттенка заглянет сейчас. Ребенок. Лет пять, не больше. Ноги сломаны. Айя улыбнулась малышу и поднесла фонарик к его глазам, застыв с той же невинной улыбкой на устах. Машинально отведя луч света в сторону, она вновь направила его на зрачки ребенка. Красивые глазки. На дне мерцают золотым, будто сам Амир смотрит на нее. Кто он, этот ребенок? И ребенок ли он вообще?