Она обняла его колени и поцеловала их, обливаясь слезами.
— О, — воскликнула она, — я просила только ласкового слова!
— Не будем больше думать жестоко друг о друге, — сказал Кив и ушел из дома.
Из денег Кив взял только несколько сантимов, положенных им в ящик в день приезда. Очевидно, у него и в мыслях не было пить. Жена отдала за него душу, теперь он должен отдать за нее свою душу, больше он ни о чем думать не мог.
Шкипер ждал его у угла старой тюрьмы.
— Бутылка у жены, — сказал Кив, — и если вы мне не поможете добыть ее, то сегодня у нас не будет ни денег, ни спиртных напитков.
— Не хотите ли вы сказать, что относитесь серьезно к этой бутылке? — спросил шкипер.
— Вот фонарь, — ответил Кив. — Такой ли у меня вид, что я шучу?
— Это верно. Вы серьезны как привидение, — сказал шкипер.
— Ну, так вот вам два сантима, — сказал Кив, — ступайте к моей жене и предложите ей эти два сантима за бутылку, которую (если я не ошибаюсь) она сейчас же вам отдаст. Принесите ее сюда, и я куплю ее у вас за один сантим, потому что для бутылки существует закон: ее следует всегда продавать за меньшую сумму. Что бы вы ни делали, не говорите ей ни слова о том, что пришли от меня.
— Не дурачите ли вы меня, приятель? — спросил шкипер.
— Вам это не повредит, если бы я и дурачил, — возразил Кив.
— Это так, товарищ, — согласился шкипер.
— А если сомневаетесь, можете попробовать, — добавил Кив. — Как только выйдете из дома, пожелайте иметь полный карман денег или бутылку лучшего рома, или что вам вздумается, и вы увидите достоинство этой вещи.
— Отлично, канака, — сказал шкипер, — я попробую; но если вы сыграли со мною шутку, так я тоже потешусь над вами.
Китолов пошел по аллее, а Кив стоял и ждал почти на том же самом месте, где ждала накануне ночью Кокуа; только Кив был решительнее и никогда не отказывался от своей цели, хотя его душа была полна горького отчаяния.
Долго, казалось, пришлось ему ждать, пока он не услышал голос, распевающий в темной аллее. Он знал, что это голос шкипера; странным казалось только, что он так внезапно опьянел.
Вслед за этим и сам шкипер подошел, спотыкаясь, к фонарю. Дьявольская бутылка была у него в сюртуке; другую бутылку он держал в руке и, подходя, поднес ее ко рту и выпил.
— Она у вас, я вижу, — ответил Кив.
— Руки долой! — крикнул шкипер, отскакивая назад. — Подойди на шаг ко мне, и я тебе заткну глотку! Ты думал, что я тебе позволю моими руками жар загребать?
— Что вы этим хотите сказать? — спросил Кив.
— Что? Я хотел сказать, что бутылка эта штука хорошая, вот что! — крикнул шкипер. — Понять не могу, как это я добыл ее за два сантима; но уж вы-то ее за один сантим не получите, в этом я уверен.