— Да, — кивнул Кремер. — Они признались, что выгрузили свои коробки из фургона, прежде чем известить нас о найденном трупе. — Чуть помолчав, он прищурился и посмотрел на Вулфа в упор. — Вы ведь владеете «Рустерманом», не так ли?
Вулф мотнул головой:
— Нет. Согласно завещательному распоряжению моего покойного друга Марко Вукчича, я стал попечителем ресторана. На будущий год срок моего попечительства истекает. Вы должны помнить это дело, поскольку возглавляли расследование убийства Марко. Я сам тогда побывал в Югославии, изобличил убийцу и доставил сюда.
— Да, конечно, — закивал Кремер. — Премного благодарен.
Вулф досадливо скривил губы. Кремер перевел тяжелый взгляд на меня.
— Ты ведь часто там бываешь, да? Я имею в виду ресторан «Рустерман», а не Югославию. Насколько часто?
Я приподнял одну бровь. Этот трюк неизменно приводил инспектора в бешенство, потому что сам он так им и не овладел.
— Приблизительно раз в неделю, иногда — два. Мне делают там хорошую скидку, не говоря уж о том, что это и в самом деле лучший ресторан в Нью-Йорке.
— Допустим. А сегодня ты там был?
— Нет.
— А где ты находился в пятнадцать минут шестого?
— В седане марки «Герон», владеет которым мистер Вулф. В пятнадцать минут шестого, насколько помню, я проезжал Гранд-Конкур, двигаясь по направлению к набережной Ист-Ривер-драйв.
— С тобой кто-нибудь был?
— Да, Сол Пензер.
Кремер брезгливо фыркнул:
— Вы с Ниро Вулфом — единственные в мире люди, ради которых Пензер соврет не задумываясь. И куда вы с ним ехали?
— На бейсбол. Стадион «Янкиз».
— Что случилось на девятой минуте?.. — спросил Кремер и тут же досадливо махнул рукой: — Черт с тобой! Даже если вас там и близко не было, вы наверняка все продумали и наврете с три короба. Скажи лучше вот что: насколько хорошо ты знаешь Макса Маслоу?
Я снова приподнял одну бровь.
— А что?
— Я расследую убийство.
— Это я уже сообразил. И, судя по всему, вы меня подозреваете. А почему?
Чуть поколебавшись, Кремер ответил:
— Помимо всего прочего, в кармане Кеннета Фабера нашли маленькую записную книжку. На одной из страничек карандашом накорябаны четыре мужских имени, три из которых помечены галочками. Последним из четырех, причем без галочки, значится некий Арчи Гудвин. А первым — Макс Маслоу. Ты удовлетворен?
— Я бы хотел взглянуть на эту книжку.
— Она у экспертов.
Я пожал плечами — что, мол, поделаешь. Кремер ожег меня свирепым взглядом.
— Послушай, Гудвин, — прорычал он. — Ты, между прочим, частный сыщик и работаешь по лицензии…
Я кивнул:
— Вот-вот, теперь вы в своем репертуаре. И нечего было Сола Пензера поминать — соврет, не соврет… Ваша взяла, отвечу: никакого Макса Маслоу я не знаю. Более того, это имя я слышу впервые. А кто остальные двое?