— Тулу с вокзала? С Виктории?
— Что, бхаи, не признаешь старых корешей? — весело сказал Гулу, подражая жестам чистильщика обуви.
— Все эти годы, — тихо проговорил Бамбаркар, — я думал, что Красный Зуб с тобой разделался.
— А я жив, как видишь.
— Вижу.
— Я вычислил всю нашу компанию. Ты — в полиции. Яш — на Фолкленд-роуд. А Хари Бхаи — в Дхарави.
— Яш — сутенер! — захихикал Бамбаркар. — А ты?
— Первоклассный водила, — подмигнул Гулу.
— Легальная работа. — Бамбаркар куснул карандаш. — Я и не сомневался.
— Слушай, брат, — спокойно сказал Гулу, присаживаясь, — нужна твоя помощь.
— Слушаю.
— Семья, на которую я работаю… их дочка Мизинчик Миттал…
— Ты работаешь на Митталов? — поразился Бамбаркар. — Так это ж мое дело!
— Да? Ну, тогда ты сможешь мне рассказать, что же случилось с айей.
— Авни Чачар? Мы не знаем. Ее мать твердит, что она умерла. Покончила с собой. Но никаких доказательств нет.
— Я видел ее!
— Видел? — Бамбаркар подался вперед. — Уверен на сто и один процент?
Гулу порылся в памяти. Прошло время, и он уже сомневался, что женщина, которую он видел за воротами, действительно была Авни. Возможно, он просто нафантазировал. Гулу покачал головой.
— Понимаешь, — продолжал Бамбаркар, понизив голос, — меня заставили переписать рапорт, чтобы спасти репутацию Мизинчика Миттал. Другая девчонка, Милочка, наверное, сбежала с каким-то парнем. А что касается Авни, вечером инспектор пошлет своих гундов прощупать ее семью. Надо их расколоть.
— Мне нужно увидеть мать Авни, бхаи. Прошу тебя, скажи, где она живет.
Бамбаркар покрутил карандаш и встряхнул стопку бумаг с переписанным протоколом. Выдавать такую информацию — против полицейских правил. Но Гулу — старый друг, и он работает водителем в очень богатой семье. Если оказать ему услугу, возможно, она окупится. Бамбаркар — большой спец по обналичке оказанных услуг. Это стало его своеобразным хобби: брать на учет всех, кто ему чем-нибудь обязан, и на всю катушку этим пользоваться — вплоть до бесплатного чая, который утром наливал чаивала, или бессрочного доступа к промежности симпатичной молодой соседки. О да, неоплаченные услуги равносильны власти — пьянящей, пробирающей до спинного мозга. Перебрав груду на столе, Бамбаркар тайком передал Гулу листок.
На просушку у земли была всего пара часов, а уже после полудня набежала муссонная мгла. Едва небо потемнело, а тени удлинились, тучи наконец прорвало с ужасным грохотом, и на заболоченный город обрушился страшный ливень, загоняя людей в укрытия и заслоняя дневной свет.
Стемнело быстро. Семейство Миттал, помывшись и насытившись ранним ужином, собралось в зале и нервно наблюдало, как углы комнат погружаются во мрак. Савита заперлась в спальне и ждала последнего момента, когда еще можно опорожнить мочевой пузырь в европейском туалете, пока Парвати не обвязала трубу черной веревочкой, чтобы сделать ее бесполезной.