Губы Мизинчика шевельнулись, и утробный, скрипучий голос, совсем не похожий на голос Девочки, ответил:
— Обладать!
— Зачем ты вошел в тело этой девочки? Она тебя не звала!
— Она! Она! — укоризненно завыл голос.
— Кто ты?
— Авни.
Савита вскрикнула и загородила детей.
— Ты не получишь их, ведьма! Ты забрала мою дочь, разрушила мою жизнь! Тебе этого мало? Мало?
Трясущейся рукой Джагиндер обхватил Савиту, а другую сжал в кулак, изготовившись ударить этот странно знакомый голос, спасти свою семью. Айя вернулась. Ослушалась и вернулась. Он внезапно постиг смысл колеса дхармы во всей его беспощадности.
Кунтал плакала, закрыв руками лицо. Кандж, отодвинув жену за спину, угрожающе выставил скалку. Парвати держалась за живот, перебарывая рвотный позыв.
— Прогоните ее! — яростно потребовала Маджи. — У нее нет права находиться в этом доме! Прогоните ее!
Она прикоснулась к четкам, словно к оружию, и губы ее зашевелились в молчаливой молитве к богам и богиням о милостивой защите. Снаружи стемнело, и в доме легли длинные тени. Дождь барабанил по крыше, в окна и двери, словно требуя, чтобы его впустили.
Тантрист долго смотрел на Маджи, потом закрыл глаза. Комната задрожала от потусторонней вибрации, будто на ситаре щипнули неверную струну и затем усилили звук. Туфан заткнул руками уши. Нимиш поправил очки, в ужасе наблюдая за Мизинчиком. Джагиндер яростно почесал волосы на груди и крепко прижал к себе Савиту. Пандит-&«ш оставил священный огонь и простерся перед идолами, оттопырив необъятный зад.
Тантрист продолжал смотреть на Маджи, его тяжелые веки были почти опущены, виднелись лишь белки глаз.
— Прогоните ее! — повторила Маджи.
Тантрист вытер пепел с шеи Мизинчика и повязал на хрупком запястье девочки витую красно-желтую нить маули.
— Уходи! — велел он. — Кали Мата ки джай! Шанкар Бхагван ки джай! Вишну Бхагван ки джай!
— Славься, Господи! — всхлипнул Пандит-джи.
Тело Мизинчика извивалось, руки непроизвольно жестикулировали. Глаза девочки закатились, из приоткрытого рта безудержно сыпались нечленораздельные звуки. Внезапно она резко села, продолжая трястись всем телом, глаза ее окинули комнату, задержались на перепуганных домочадцах. Темные круги под глазами придавали ей демонический вид. В упор уставясь на Парвати, девочка метнулась к той, что была ближе всех, к Маджи, вцепилась ей в горло.
Нимиш прыгнул вперед, чтобы оттащить Мизинчика.
— Уходи! — заорал тантрист, вскочив на ноги. Он резко щелкнул по полу кнутом. — Ты хочешь невозможного! Твое насилие запятнало тебя, но то, что можно отдать, будет отдано. А теперь УХОДИ, оставь это невинное дитя!