— Ой! — взвыла Мерета.
Схватившись за зубочистку, она медленно засунула ее в рот. Осторожно попыталась нащупать, не застряло ли под десной что-нибудь, способное вызвать это воспаление, но едва острие коснулось десны, как мучительная боль вспыхнула с новой силой.
— Давай, Мерета, надо проткнуть в ней дырку, — сказала она себе сквозь слезы.
Она снова притронулась кончиком зубочистки к нарыву, и от этого то немногое, что оставалось у нее в желудке, чуть не вывернулось наружу. Надо было сделать прокол, но она не смогла. Просто не смогла, и все тут!
Не справившись с этой задачей, она подползла к шлюзу посмотреть, что они ей сегодня прислали. Вдруг там найдется что-нибудь, что поможет хоть немного облегчить эту боль? Допустим, если прополоскать рот, боль утихнет?
Она заглянула в ведро и увидела там такие привлекательные вещи, о которых прежде не смела и мечтать. Два банана, яблоко, кусочек шоколада. Полный абсурд! Значит, они решили раздразнить ее аппетит, заставить есть. А она не может! Не может и не хочет.
Новый приступ боли чуть не свалил ее с ног. Тогда она вытащила из ведра все фрукты, выложила на пол и схватила канистру с водой. Сунув пальцы в воду, поднесла их к нарывающей десне, но холод не оказал ожидаемого действия. Вот боль, вот вода, но одно к другому не имело никакого отношения. Вода даже не утоляла жажду.
Тогда она уползла обратно и улеглась под иллюминаторами, свернувшись в позе зародыша и моля Бога о прощении. Когда-нибудь тело устанет от борьбы, она это понимала. Последние дни ей придется провести в мучениях.
Но и они пройдут.
Сквозь туман до нее донеслись голоса. Они звали ее по имени. Требовали, чтобы она откликнулась. Приоткрыв глаза, она сразу же отметила, что нарыв успокоился, а ее обессиленное тело по-прежнему лежит возле туалетного ведра под окнами. Она посмотрела на потолок: высоко над головой одна из люминесцентных ламп слабо замерцала. Только что она слышала голоса? Это было на самом деле или ей только показалось?
— Действительно, фрукты она забрала, — произнес в этот миг отчетливый голос, которого Мерета раньше не слышала.
«Значит, это было на самом деле», — подумала она, но от слабости даже не испытала потрясения.
Голос был мужской — не юношеский, но и не старческий.
Она приподняла голову, но только немножко — так, чтобы сверху ее нельзя было разглядеть.
— Мне отсюда видны фрукты, — произнес женский голос. — Они лежат на полу.
Говорила та женщина, которая обращалась к ней один раз в год, ее голос Мерета не спутала бы ни с каким другим. Очевидно, люди за стеной пробовали с ней говорить, а потом забыли отключить переговорное устройство.