– Любое расследование – это противоборство двух ошибок, – задумчиво сказала Уотсон. – Преступник совершает свои ошибки, следователь – свои. Они неизбежны, даже если следователь – спец. Главное: не позволить собственным ошибкам стать страшнее, чем ошибки преступника.
Холмс кивнул. Спросил:
– А с чем была связана ваша вера в способности Ким? Ведь девочка… – он ласково приобнял Ким за плечи, – практически не имеет боевого опыта?!
– У нас с Ким есть общий знакомый, – очень осторожно начал Алекс. – Он упомянул про то, что девочка хорошо защищена от сексуальной агрессии, что у нее есть недокументированные и нестандартные возможности бойца-спец. Главный риск заключался в другом: пойдет ли агент на изнасилование? Но я сделал ставку на те способности Ким, что лежат скорее в диапазоне гетеры. Возбуждение схватки неминуемо привело к выбросу феромонов, и агент не смог удержаться. Роль тихого, примерного курсанта ему уже опротивела, и он… – Алекс хмыкнул: – Он попался Ким на зубок.
Холмс покачал головой:
– Чудовищная фантазия генетиков! Припоминаю, что в древних мифах нередки коварные женщины с подобным устройством организма, но сделать эту страшную сказку былью…
Ким фыркнула:
– Не вижу ничего ужасного. Я прекрасно контролирую свой организм… и бояться стоит лишь насильнику. Маленький зубик, выделяющий крайне болезненный токсин… я думаю, от этой способности не отказалась бы ни одна женщина.
Генералов мрачно посмотрел на нее, но ничего не сказал.
– Что ж, – будто подводя черту, сказал Холмс. – Я рад, что большинство из вас оказалось не замешанными в преступлении. Более того – смогли превзойти свои комплексы, обиды, амбиции и стать для меня замечательными помощниками. Думаю, что этот трагический случай войдет в анналы как «Дело о девяти подозреваемых».
– Девяти? – переспросил Алекс. – Вы ничего не путаете, Холмс?
– Я не сбрасывал со счетов ни Ка-третьего, ни Сей-Со, ни саму жертву. Лишь обследовав место преступления, я убедился, что следует отбросить версию изощренного самоубийства.
– Выпотрошить себе живот и улечься умирать? – уточнил Алекс.
– Цзыгу очень живучи. Но вы правы, это даже им не под силу.
Холмс вздохнул, и лицо его озарила легкая, непривычная – потому что она явно шла из глубины души – улыбка:
– Вот и закончено расследование. Уотсон, вам все понятно?
– Все, – кивнула женщина. Холмс явно растерялся: похоже, что в обязанности Дженни всегда входило задать напоследок несколько глуповатых вопросов. А его верная спутница, глядя на Алекса, добавила: – Я восхищена вами, пилот. И немного жалею… что вы – пилот-спец.