Все мои мысли только о Кае, он глубоко в моем сердце, его ладони согревают мои руки. Я должна попробовать найти его. Любовь к нему подарила мне крылья, и моя работа дает мне силы взмахивать ими.
Воздушный корабль приземляется в центре лагеря. Офицеры, которых я прежде не видела, выглядят утомленными и озабоченными. Тот, который носит форму пилота, что-то кратко выкрикивает и смотрит в небо. Скоро взойдет солнце.
— Мы одну упустили, — слышу я его шепот и вытягиваюсь в шеренгу.
— Ты уверен? — спрашивает другая женщина-офицер, пробегая по нам глазами. Пересчитывает. Выражение ее лица меняется, на нем появляется облегчение. Со своими длинными каштановыми волосами, она выглядит слишком мягко для офицера.
— Нет, — говорит она. — Их достаточно.
— Точно? — переспрашивает первый. Он начинает считать сам. Представляю ли я, как его глаза задерживаются на моем лице, помня при этом, что я нахожусь не на своем месте? Не в первый раз спрашиваю себя, много ли им известно о моих действиях, и много ли вычислено моей чиновницей? Она, по-прежнему, наблюдает? А Общество?
Другой офицер тащит Инди на борт корабля, в то время, как остальные заканчивают регистрацию в дверях. На его лице видны царапины от ногтей. Полосы грязи пересекают его форму и одежду Инди, как будто раны, просочившиеся в почву.
— Она пыталась сбежать, — говорит он, толкая девушку на место рядом со мной. И застегивает пару наручников на ее запястьях. Она даже не вздрагивает от щелчка, зато я — да.
— Теперь их слишком много, — говорит женщина-офицер.
— Они — Отклоненные, — отрезает он. — Кого это волнует? Нам пора.
— Нам нужно обыскивать их сейчас? — спрашивает она.
О, нет! Тогда они найдут таблетки в моей сумке.
— Обыщем их в воздухе. Отправляемся.
Инди бросает на меня взгляд, и наши глаза встречаются. Впервые за все время, что мы знакомы, я ощущаю странное чувство родства с ней, близости, которая является больше, чем дружбой. Мы познакомились с ней в трудовом лагере. И теперь вместе проходим новое испытание.
Какие-то странные чувства ощущаются во всей этой ситуации: опустошенность и спонтанность, не похожие на те, что испытываешь в рамках Общества. Хотя я очень рада, что удалось ускользнуть, я все еще чувствую эти стены, они сжимаются со всех сторон, а их присутствие одинаково подавляет и успокаивает.
Чиновник ступает на борт воздушного корабля. — Всё готово? — спрашивает он, и офицеры утвердительно кивают. Я жду, что поднимутся другие чиновники — они почти всегда передвигаются по трое — но дверь закрывается. Только один чиновник и три офицера, один из которых — пилот. Между прочим, офицеры подчиняются чиновнику, и я думаю, что он главный в их группе.